Королева вздохнула. Раздвоенность в сердце Нерины в какой-то степени казалась символом расколотой Арендии, но, хотя нежное сердце страдающей баронессы никогда, может быть, не превратится в одно целое, Мейязерана решила предпринять последнее усилие, чтобы положить конец вражде между Мимбром и Астурией. Для этого она призвала во дворец наиболее влиятельных руководителей восставшего Севера, и ее приглашения были подписаны титулом, которым она редко пользовалась, — герцогиня Астурийская. По ее распоряжению астурийцы сейчас составляли список своих обид, чтобы она их рассмотрела.
Позднее в этот же солнечный день Мейязерана сидела одна на двойном троне Арендии, до боли сознавая пустоту рядом с собой.
Главой и выразителем депутации астурийских дворян был граф Релдиген, высокий худой человек с седыми волосами и бородой, который передвигался опираясь на толстую палку. Релдиген был одет в богатый зеленый дублет и черные чулки. Как у всех других членов депутации, на поясе у него висел меч. И тот факт, что астурийцы предстали перед королевой вооруженными, вызвал во дворце ропот, но Мейязерана отказалась даже слушать настойчивые призывы отобрать у них оружие.
— Милорд Релдиген, — приветствовала королева астурийца, когда тот, хромая, подошел к трону.
— Ваша светлость, — с поклоном отвечал он.
— Ваше величество, — поправил его возмущенный мимбратский придворный.
— Ее светлость призвала нас в качестве герцогини Астурийской, — холодно сообщил придворному Релдиген. — Этот титул вызывает у нас большее уважение, чем другие, хотя он и скромнее.
— Пожалуйста, господа, — твердо сказала королева. — Давайте не будем заниматься склоками. Наша цель сейчас — рассмотреть возможности достижения мира. Умоляю вас, милорд Релдиген, говорить, имея в виду только эту цель.
Освободитесь от бремени злобы, которая так ожесточила сердце Астурии. Говорите свободно, милорд, не опасаясь какого-либо возмездия за свои слова. — Она весьма сурово посмотрела на своих советников. — Мы повелеваем, чтобы никто не подвергался брани за то, что он здесь скажет.
Мимбраты сердито смотрели на астурийцев, а астурийцы — на мимбратов.
— Ваша светлость, — начал Релдиген, — наша главная жалоба связана, я думаю, с тем простым фактом, что мимбратские дворяне отказываются признать наши титулы. Действительно, титул — пустой звук, но он накладывает ответственность, в которой нам отказывают. Большинство из нас, кто присутствует здесь, с безразличием относятся к привилегиям своего звания, но мы полны отчаяния от того, что лишены возможности исполнять свои обязанности. Самые талантливые из нас вынуждены проводить жизнь в безделии, и я обращаю внимание, ваша светлость, что это приносит Арендии больший ущерб, чем нам.