— Культ Медведя гордится своим умением сражаться, не правда ли?
Энхег опять кивнул, усмехаясь:
— Они прекрасно подойдут для того, чтобы возглавить любую атаку, так ведь?
Усмешка Энхега стала торжествующей.
— Думаю, их потери будут весьма ощутимыми, — высказал предположение король Драснии.
— Но они сделают благое дело, — с благочестивым выражением лица ответил Энхег.
— Если вы оба уже перестали злорадствовать, думаю, пришло время увести в тень принцессу, — сказала Полгара развеселившимся монархам.
Строительные работы продолжались еще несколько дней. Даже когда последнее чирекское судно было поднято наверх, олгары и мимбраты не прекращали своих набегов на сельские районы таллов.
— На расстоянии пятидесяти лиг урожай уничтожен, — докладывал Хеттар. — Нам придется двигаться дальше, чтобы найти что-нибудь еще и сжечь.
— Много мергов вы обнаружили? — спросил Бэйрек олгара с ястребиным лицом.
— Нет. — Хеттар пожал плечами. — Время от времени то один, то другой попадаются на нашем пути.
— А что делает Мендореллен?
— Я не видел его уже несколько дней, — ответил Хеттар. — Но там, куда он отправился, поднимаются клубы дыма, так что, я думаю, он очень занят.
— Как там выглядит страна? — спросил король Энхег.
— Неплохо, как только вы минуете нагорную ее часть. Районы Мишарак ас-Талла вдоль утеса довольно непривлекательные.
— Что ты подразумеваешь под словом «непривлекательные»? Мне ведь придется перетаскивать через него суда.
— Скалы, песок, колючий кустарник и никакой воды, — ответил Хеттар. — И жарко, как в печке.
— Благодарю, — мрачно сказал Энхег.
— Вы же хотели знать, — ответил Хеттар. — А теперь прошу прощения. Мне нужны свежая лошадь и еще несколько факелов.
— Ты опять отправляешься? — спросил его Бэйрек.
— Нужно кое-что сделать.
Как только было поднято последнее судно, драснийские лебедки стали поднимать тонны продуктов и снаряжения. Бесценным приобретением оказались пленники-таллы. Они без колебаний или жалоб перетаскивали любые тяжести, которые на них взваливали. Их грубые лица светились такой благодарностью и желанием угодить, что Се'Недра не могла ненавидеть их, хотя фактически они были врагами. Мало-помалу принцесса узнавала о многом, что превращало жизнь таллского народа в несусветный ужас. Среди их пленников не было ни одной семьи, которая не пострадала бы от ножей гролимов. Мужей и жен, детей и родителей — всех приносили в жертву, и главной целью в жизни каждого талла стало любой ценой избежать подобной участи. Постоянная угроза ужасной смерти уничтожила в сознании таллов все чувства, кроме животного страха. Ненасытная страсть таллских женщин не имела ничего общего с отсутствием морали. Чтобы избежать жертвенного ножа, таллская женщина должна была ходить постоянно беременной. Ею руководили не страсть, не вожделение, а страх, и этот страх убивал в ней все человеческое.