— Знаю, — ответил Силк, — потому-то я так и поступаю. Возмутительно, правда? А сколько нам еще нужно проехать, чтобы добраться до леса?
— Еще несколько дней. Мы все еще находимся очень далеко на севере. Здесь зима слишком длинная, а лето слишком короткое, чтобы росли деревья.
— Скучноватое место, не так ли? — заметил Силк, оглядываясь на море травы и холмы, похожие друг на друга.
— При нынешних обстоятельствах я могу немного и поскучать. Пожалуй, другие варианты не такие приятные.
— Могу с этим только согласиться.
И они продолжали ехать верхом по серо-зеленой траве, которая была лошадям по колено.
Шепот в голове Гариона зазвучал снова.
«Слушай меня, Дитя Света», — эти слова совершенно ясно прозвучали сквозь невнятное посвистывание, и была в этом обращении такая непреклонная воля, что Гарион сосредоточился, пытаясь лучше расслышать.
— Я не стал бы этого делать, — сказал ему знакомый бесстрастный голос.
— Что именно?
— Не делай того, что он тебе говорит.
— Кто он?
— Торак, конечно. А ты думал кто?
— Он проснулся?
— Нет еще. По крайней мере не совсем. И потом, он же никогда не засыпал совсем.
— Что он пытается сделать?
— Он пытается уговорить тебя не убивать его.
— Но он не боится меня, да?
— Конечно, боится. О том, что произойдет, он знает не больше, чем ты, и он так же боится тебя, как и ты его.
От этого Гарион сразу почувствовал себя лучше.
— А что мне делать с его нашептываниями?
— Здесь вряд ли можно что-то сделать. Просто не нужно повиноваться его приказам, вот и все.
В тот вечер они, как обычно, разбили лагерь в укромной лощине между двумя холмами и, как всегда, не стали разводить огня, чтобы не выдать себя.
— Холодные ужины как-то надоели, — пожаловался Силк, с трудом кусая ломоть вяленого мяса. — Эта пища напоминает дубленую кожу.
— Такая зарядка полезна для твоих челюстей, — сказал ему Белгарат.
— Знаешь, ты можешь быть очень неприятным человеком, когда прилагаешь к этому умственные усилия.
— Ночи становятся длиннее, правда? — сказал Гарион, чтобы не дать разгореться перебранке.
— Лето на исходе, — ответил ему Белгарат. — Через несколько недель здесь наступит осень, а скоро и зима.
— Интересно, где мы будем, когда наступит зима? — довольно жалобно спросил Гарион.
— Я бы не думал над этим, — посоветовал ему Силк. — Такие мысли не помогают, а делают человека дерганым.
— Передерганным, — поправил Гарион. — Я и так уже дерганый.
— А есть такое слово «передерганный»? — с любопытством спросил Силк у Белгарата.
— Теперь есть, — ответил Белгарат. — Его только что придумал Гарион.
— Хотел бы и я придумать какое-нибудь слово, — восхищенно сказал Силк Гариону, и его бегающие глазки лукаво сверкнули.