Гарион заморгал глазами.
— Думаешь, Ктол Мишрак никто не охраняет, ты, молодой болван! Ты только что преуспел в том, чтобы объявить о нашем присутствии всем гролимам на сотню лиг в окружности.
— Я не подумал об этом, — пробормотал Гарион.
— А я и не подумал, что ты думал. Иногда я даже думаю, что ты просто не знаешь, как это делается.
Силк с опаской оглянулся вокруг.
— Что мы теперь будем делать? — спросил он.
— Нам надо убираться отсюда как можно быстрее, так быстро, как только смогут мчаться наши кони, — сказал Белгарат и взглянул на Гариона. — Нет ли у тебя под одеждой трубы? — с сарказмом спросил он. — Может, ты предпочитаешь протрубить в фанфары, чтобы объявить о наших намерениях? — Белгарат возмущенно потряс головой и схватился за поводья. — Поехали!
Неподвижные осины стояли под безжизненным небом, их белесые стволы, прямые и тонкие, походили на прутья громадной клетки. Белгарат ехал медленно, тщательно выбирая путь в чащобе безмолвного леса.
— Далеко еще? — напряженно спросил Силк.
— Теперь уже не больше дня ходу, — ответил Белгарат. — Тучи сгущаются.
— Ты говорил, что то облако никогда не движется?
— Никогда. Оно недвижимо с тех самых пор, как Торак создал его.
— А если подымется ветер? Разве он не сдвинет тучу?
Белгарат покачал головой.
— Законы природы в этих местах могут не действовать. Насколько я знаю, на самом деле туча может быть и не тучей. Она может быть чем-то другим.
— Чем же?
— Может быть, своеобразной иллюзией, обманом чувств. Боги очень хорошо творят иллюзии.
— А они ищут нас? Я имею в виду гролимов. Белгарат кивнул.
— А ты принимаешь меры, чтобы они нас не нашли? — не унимался Силк.
— Естественно. — Старик посмотрел на него. — Откуда это неожиданное желание поговорить? Ты же не закрываешь рот по крайней мере уже целый час.
— Я немного раздражен, — признался Силк. — Незнакомая местность всегда действует мне на нервы. Я чувствую себя лучше, когда у меня есть заранее продуманные пути отступления.
— Ты всегда думаешь о бегстве?
— При моей профессии только так и приходится. Но что это?
Гарион тоже услышал какие-то звуки. Где то позади них раздался вой какого-то животного, а вскоре к нему присоединились еще несколько голосов.
— Волки? — предположил он. Лицо Белгарата омрачилось.
— Нет, — ответил он, — это не волки. — Он повел поводьями, и его лошадь припустила рысью; удары ее копыт заглушались гниющей листвой, толстым слоем лежавшей под осинами.
— Что же это тогда? — спросил Гарион, также переводя свою лошадь на рысь.
— Гончие Торака, — коротко ответил Белгарат.