— Вот и не пользуйся ею, — вмешался Силк.
— Я и не думал. Обычно одной угрозы прибегнуть к магии достаточно, чтобы держать мориндимов на расстоянии. Настоящие столкновения довольно редки.
— И я могу понять почему.
— Когда пересечем северную границу, мы переоденемся. Существуют различные отметки и символы, которые заставят мориндимов избегать нас.
— Звучит многообещающе.
— Но, конечно, нам следует сначала попасть туда, — заметил старик. — Давайте же поспешим. Впереди еще долгий путь. — И Белгарат пустил свою лошадь в галоп.
Они упорно ехали вперед, все время на север, избегая разбросанных по недракскому лесу поселений. Гарион заметил, что ночи постепенно становились короче, а к тому времени, как они достигли северных предгорий, ночная тьма исчезла. Вечер и утро сливались в несколько часов светлых сумерек, когда солнце на короткое время исчезало за горизонтом, а потом внезапно появлялось снова.
Северная граница проходила по верхней кромке недракского леса. Это была не столько горная страна, сколько цепь гор, длинная гряда вздыбленной земли, простирающаяся с запада на восток и образующая как бы спинной хребет континента. По мере того как путники продвигались по едва различимой тропе через седловину между двумя заснеженными пиками, окружающие деревья становились все ниже, пока наконец не исчезли совсем. За этой чертой больше не было деревьев. Белгарат остановился на опушке последней рощицы и срезал с полдюжины молодых побегов.
Ветер, дувший с вершин, приносил колючий мороз и сухой воздух вечной зимы.
Когда они достигли каменистой вершины, Гарион впервые в жизни увидел простиравшуюся перед ним бескрайнюю равнину. Эта равнина, на которой не росли деревья, была покрыта высокой травой, которая колыхалась под капризным ветром подобно морским волнам. По этому пустынному простору текли в никуда реки, и до самого горизонта были разбросаны тысячи мелких голубых озер и водоемов, сверкавших под северным солнцем.
— Насколько же далеко она простирается? — тихо спросил Гарион.
— Отсюда до полярных льдов, — ответил Белгарат, — на несколько сот лиг.
— И никто здесь не живет, кроме мориндимов?
— Никто не хочет жить на этой равнине. Большую часть года она погребена под снегом, и вокруг — тьма. Ты мог бы идти по ней шесть месяцев, так и не увидев солнца.
По скалистому склону они спустились вниз к равнине и обнаружили неглубокую низкую пещеру у основания гранитного утеса, который, казалось, разделял горы и предгорья.
— Остановимся здесь на некоторое время, — сказал Белгарат, слезая с уставшей лошади. — Нам нужно сделать кое-какие приготовления, а лошади нуждаются в отдыхе.