— Отец Ольмедо, что здесь произошло? Мои конкистадоры превратились в парад оборванцев, дураков и нищих. Ну и сборище! Где Альварадо? Я оставлял его за главного. И почему все голые?
Действительно, многие из конкистадоров ходили голые, так как проиграли в карты свою одежду. Хотя отец Ольмедо был одет, у него отросла длинная борода и он непрерывно чесался.
— Сеньор Кортес, — начал отец Ольмедо, — произошло нечто ужасное.
— Выкладывайте.
Отец Ольмедо вкратце рассказал Кортесу о празднике, танцах, безумии Альварадо, массовой резне и помощи солдат, о бегстве в этот дворец, о том, что теперь они не могут выйти наружу и дела обстоят просто отвратительно.
— Где Моктецума?
— В своей комнате. Но у них новый предводитель.
— Где донья Марина?
— Она спит.
— Сейчас уже утро. Разбудите ее. А вы, — он ткнул пальцем в голых солдат, — где ваша одежда?
— Мы ее проиграли.
— Проиграли? Что за чушь? Верните свою одежду, приведите себя в порядок и вымойтесь.
— У нас нет воды, — возразил Агильяр.
— Отец Ольмедо, у вас такой вид, будто вам пора гонять вшей.
— У нас нет воды, чтобы мыться, нет даже воды, чтобы пить.
— Нет воды? И кто это придумал?
— Бог, господин. Не было дождя. Мы думали, что в первый день нашего пребывания здесь пойдет дождь, но с неба не пролилось ни капли.
— Вы словно кучка жалких крестьян. Бог на нашей стороне, но он не одобряет глупости. Выйдите отсюда с кувшинами и…
— Они нас убьют, — запротестовал Агильяр.
— Вы боитесь схлопотать пару стрел и поэтому сидите тут и умираете от жажды и грязи?
— Со всем уважением, господин, но это не пара стрел.
— Конечно, не пара стрел. Аду, где твои доспехи?
— Мои доспехи у Хосе. Он их выиграл.
— Хосе, верни Аду его доспехи. Я хочу, чтобы все взяли свои доспехи и надели их. Агильяр, так что, ты тут был главным? И что ты делал?
— Я играл в шахматы, команданте.
— А Нуньес?
— Он играл в шахматы с Агильяром, господин, — сказал Аду.
— А где Нуньес?
— Со своей женой, господин, — ответил Агильяр.
— Агильяр, я не могу поверить, что ты это говоришь. Все эти беспорядки, отсутствие дисциплины… И как я мог подумать, что Создатель наградил тебя разумом? Ты же пережил кораблекрушение, джунгли, рабство и все такое прочее. Как ты мог превратиться в… это? — Кортес обвел рукой зал, где сидели голые грязные солдаты, и только у Аду был нормальный вид.
— Господин, я никогда не думал, что вас беспокоит чистоплотность, — заявил Агильяр.
— Я достаточно долго жил среди индейцев, чтобы научиться ее ценить. И разве вам не хочется пить? Вы не выходите наружу, чтобы набирать воду, и еды у вас нет. Это же просто смешно. Никто не умрет от голода. Вы можете себе представить Кортеса, умирающего от голода? Никто не возьмет нас в плен. Вы можете себе представить Кортеса в клетке? Никто нас не убьет. Вы можете себе представить Кортеса убитым? Пусть только попробуют. Они не осмелятся. Пара недель без тортилий и перепелов, табака и вина, и вы уже все покрылись вшами, ослабели и готовы пойти под нож. Вы вообще мужчины? Или жалкие бабы? Раз уж я упомянул баб, то разве я не просил разбудить донью Марину? Что делают все остальные женщины? Спать целыми днями здесь позволено только Кай. Ребенок уже родился? Еще нет? Тупой ублюдок.