Он прижал меня к стене клуба. Теплые кирпичи вдавливались в мою кожу. Ритмичная музыка гремела внутри здания, что заставляло мое тело вибрировать, когда Коул проник своим языком в мой рот. Это было похоже на то, будто мы сплелись в танце или на дуэли, сражаясь за то, чего не существовало, но это не останавливало нас. Нельзя было отрицать, что я не желала его. Все время. Это было причиной тому, почему я была одна – я хотела его. Я хотела, чтобы его мускулистое тело владело моим. Я хотела Коула. Все выглядело так просто – здесь, под бледно-желтыми огнями в грязном проулке за клубом.
Коул схватил мое бедро и потянул его на свою талию, раздвигая мои ноги. Его губы не покидали мои, когда другой рукой он скользнул по внутренней стороне моего бедра, оставляя за собой теплое покалывание. Мои соски стали твердыми под бандо, обернутым вокруг моей груди, и я застонала ему в рот. Его пальцы прошлись вдоль линии моих трусиков, задевая влажную ткань.
Он зарычал.
– Ты такая чертовски мокрая, что залила свои трусики. – Он прикусил зубами мою нижнюю губу. – Ты мокрая для меня, Джулия? Или для этого козла в баре?
Я не ответила. Просто не могла. Я не могла сказать ему правду, что после всего этого дерьма, которого он сказал и сделал только за эту ночь, я все еще хотела похоронить его внутри себя. Он убрал свою руку от моей пульсирующей киски.
– Скажи мне, – прорычал он, и жестко толкнул меня к кирпичной стене. После этого всего, даже сквозь алкогольный и вызванный страстью туман в моей голове, я не могла признаться ему, что была мокрая для него.
– Для другого парня, – прошептала я рядом с его губами.
Из его груди вырвался сдавленный звук. Рука, удерживающая мое бедро, отпустила меня, и он ударил кулаком о стену в нескольких футах от моей головы. Я даже не вздрогнула. Он не сделает мне больно, не таким способом. Костяшки его пальцев начали кровоточить, когда он отдернул руку, а его слова любви были изуродованы и покрыты кровью.
Как вовремя. Я думала, что он сейчас уйдет. Но нет. Он придвинулся ближе, прижавшись ладонью неповрежденной руки к моей щеке. Он взглянул прямо в мои глаза и я клянусь, что увидела там намек на слезы, прежде чем он закрыл их и наклонился, коснувшись своим носом моего. Он позволил своей травмированной руке потянуться к моему телу и снова поднять мое бедро. Его пальцы не играли с моими трусиками, как он это делал раньше, вместо этого он разорвал мокрую ткань, откинув в сторону, и прижался пальцами к моему пульсирующему клитору. Я ахнула, когда наслаждение прорвалось сквозь меня.