Между нами было нереальное сходство: у меня были папины форма и светло-голубой цвет глаз.
Спустя несколько мгновений он уже мрачно смотрел на меня, что для меня было привычнее.
– Почему, черт возьми, ты работаешь на какой-то сраной заправке? Я думал у тебя высокооплачиваемая работа стриптизерши. – Эти слова звучали снисходительно. Мой отец как всегда смотрел на меня свысока, я даже удивилась, что его хватило на целых две минуты.
Он сделал глубокий вдох и прошелся рукой по своему лицу, будто он боролся за контроль, которого у него не было.
– Тебе повезло, правда, повезло. Парень, с которым ты работала, нашел тебя сразу после
случившегося. Теперь поговорим о веселой ночи в Р…
– Нет! – я закричала. Мой голос прозвучал хриплым и скрипучим, в шее усилилась боль, но мне было все равно.
Слово «веселье» что-то прояснило в голове, и впилось липкими пальцами в мое подсознание, ко мне вернулись воспоминания. «Я хотел поиграть с тобой. Они разрешили мне, но ты начала бороться и все испортила».
В темноте надо мной маячило лицо, белый шрам пересекал его тонкие губы.
Моя рука подлетела к шее, уже осознанно, почему на ней была повязка. – Я жива.
– Да, Жемчужинка. Теперь ты вспомнила? – Его слова снова стали ласковыми, как если бы я была ребенком.
Дверь моей палаты открылась, и Коул вошел за врачом.
– Мисс Коллет, вы проснулись, – Доктор приветливо улыбнулся и подошел к кровати. – Приятно наконец-то познакомиться. Я Доктор Льюис. – Он протянул ко мне руку, я нахмурилась и протянула свою для рукопожатия.
– Наконец-то? – На этот раз мой голос прозвучал лучше, просто хрипло, но внятно.
Он выпустил мою руку и поглядел вначале на Коула, который, скрестив руки на груди, стоял прислонённый к стене, потом на моего отца. Доктор, казалось, задавал им молчаливый вопрос. Их поведение изменилось, и они просто серьезно смотрели на него.
Он переложил мою медицинскую карточку в другую руку, листая страницы.
– Что вы скрываете от меня? – спросила я.
Доктор Льюис заметно нервничал. Это что, его первый день?
– Мисс Коллет, вы стали жертвой ужасного нападения. Вам пришлось пережить сложную операцию для восстановления вашей яремной вены. Я постарался сделать все, что мог, но, к сожалению, вы пробыли в коме последние две недели.
– Что? Нет.
Коме? Я посмотрела сначала на Коула, а потом на отца. Почему они были здесь? Они были последними двумя мужчинами, которых я ожидала увидеть. Мой отец выгнал меня и оставил меня ни с чем. Коул сказал мне свое последнее "прощай". И вот я здесь, в больнице, очнувшаяся после комы, и здесь были они, будто никогда и не покидали.