– Подожди. – Он отстранился. – Они? Ты сказала полиции, что на тебя напал только один мужчина.
Лицо бандита промелькнуло в моей голове, и его белый шрам, простилавшийся по губам. Я быстро кивнула, прежде чем опять не начала рыдать.
– Там был еще один человек, кто-то другой?
Я яростно покачала головой. – Н-н-нет. Просто плохие воспоминания.
– Кевин? – Тот факт, что он вспомнил его имя, заставило меня вспыхнуть. – Ты хочешь поговорить об этом?
Вопрос казался абсурдным. Что я скажу? Что Кевин избил меня, пока от меня не осталось ничего кроме кровавого месива, что только случайная женщина, которую он планировал трахнуть в тот вечер, удержала его от моего убийства. Ее изящный стук в дверь остановил ярость Кевина. Сказать ему то, что я сказала Мэнди? Хотела бы я признаться ему, что лежала на полу, вокруг меня были разбросаны пивные бутылки, а сломанная, кровавая версия меня слушала его трах, потому что была слишком слаба, чтобы двигаться?
Я могла бы показать ему, насколько уязвимой и жалкой я могу быть?
– Нет, – я покачала головой. Я не могла хорошо видеть его лицо, но чувствовала, как его глаза вглядывались в мои, ища ответы.
– Никто не причинит тебе вреда. – Сильные пальцы дотронулись до моего подбородка. – Ты поняла? Я не позволю.
Моя нижняя губа как у ребенка задрожала. – Но…
– Что но?
– Ничего. – Я медленно покачала головой.
– Скажи мне. – Гнев в его голосе испугала меня. – Извини. – Он скользнул руками вверх и вниз по моим голым рукам. – Я злюсь не на тебя. Меня просто раздражает, что это случилось с тобой.
– Меня тоже, – прошептала я и провела пальцами по шраму на моей шее. Изображение
кровавого зеркала вернулось мне в голову. Самым страшным была не кровь, а шрам.
Широкий и уродлив. Я буду смотреть на него каждый день всю оставшуюся жизнь и помнить.
– Ты можешь поговорить со мной, Джулия.
Я хотела, очень хотела. Я так долго хотела поговорить с ним.
– Это просто... – мои пальцы двигались по изуродованной плоти. – Теперь это будет всем, что они увидят, когда будут смотреть на меня.
Я начала плакать сильнее. – Это будет первое, что они увидят и первое, что будет привлекать мое внимание каждый день, когда я буду смотреть в зеркало. – Я уронила руки на колени. – Я никогда не смогу забыть.
И это был корень проблем. Я не признавала этого, пока не произнесла эти слова вслух. Я не хотела быть заклейменная этой ужасной трагедией. Я не хотела быть девушкой со шрамом. Девушкой, которую все жалели. Я не хотела быть ею. И больше всего я не хотела, чтобы Коул был со мной рядом только из-за жалости.