"Минуты через три", - подумал волонтер. Он ошибся.
Через минуту мелькнуло белое зарево и тут же грохнули два взрыва подряд. Трейлер перестал существовать. Столб огня вырос над шоссе, сверху посыпались пылающие обломки.
Раздались крики, завывания стартеров. Мешая друг другу, машины разворачивались, устремляясь к шлагбауму. Две загорелись, но шлагбаум был еще опушен.
Волонтер заметил, что ночь становится светлее. Через мгновение он понял, в чем дело, и тогда впервые ощутил беспокойство.
По шоссе стремительно растекалось горящее топливо. Мелкий кювет был уже переполнен, в лесу занимались придорожные кусты.
Подбежал напарник, комбинезон его был расстегнут, шлем съехал на затылок.
- Что делать-то? - выкрикнул он на ходу.
Подхватив "скорпион", волонтер заорал ему:
- Все! Кончай балаган! Поднимай ту уродину.
Напарник кинулся к посту. Сразу возникла еще большая суета, машины опрометью срывались с места.
Пожар подступал. В лесу уже бушевал огонь, призрачно освещая низкие тучи.
- Заводи, - сказал волонтер в микрофон,.- не то поджаритесь там к чертовой матери.
Донеслось дыхание огромной машины. Колоссальная масса, более темная, чем ночь, тронулась с места, ломая кусты.
- Пошла "коломбина"! - заорал напарник, размахивая фонариком.
Машина выбралась на шоссе. Очертаниями она напоминала большой минный разградитель, на боевой платформе помещалась установка, похожая на исполинскую астролябию.
Чудовище притормозило. Над землей открылся бронированный люк.
"Проклятие, - подумал волонтер, цепляясь за скобы. - Командир будет недоволен. Командир станет гневаться. Впрочем, и черт с ним. Надо было выделять больше людей на акцию".
Он подтянулся и быстро нырнул внутрь.
На площади с кедровым сквером, на автостоянке возле желтого двухэтажного дома припарковался автомобиль. Из него выбрался мужчина средних лет, плешивый, с красными оттопыренными ушами. Он был в белой рубашке с короткими рукавами, в песочного цвета фланелевых брюках и сандалиях на босу ногу. На его лице более всего выделялся мясистый крючковатый нос.
Он подергал дверцу машины и стал торопливо карабкаться по ступеням крыльца.
Над тяжелой трехстворчатой дверью висела массивная бронзовая доска с выпуклым изображением огромного, во все поле, человеческого глаза на фоне старинного тяжелого колеса. Ниже был обозначен земной шар.
Широкое крыльцо украшали восемь колонн.
Пройдя внутрь, мужчина оказался в просторном зале. Его стены были обшиты черными деревянными панелями. Такого же цвета колонны поддерживали галерею, пролегавшую вдоль стен на втором этаже.