Она открыла ту коробку, что была ближе, внутри стопка карточек. Изабель вытащила первую.
ШТЕРНГОЛЬЦ, ИСААК
12 авеню Раст, 4-й округ
Саботье (делает деревянные башмаки)
Дальше указаны жена и дети.
– Вы должны выбирать иностранных евреев, – приказал жандарм, который, оказывается, шел следом за ней.
– Простите? – переспросила она, беря следующую карточку. «Берр, Симон».
– Вот пустая коробка. Отделяйте евреев, родившихся во Франции, от тех, кто родился в других странах. Нас интересуют только иностранные евреи. Мужчины, женщины и дети.
– Но почему?
– Потому что они евреи. Да какая разница? Приступайте к работе.
Изабель обернулась, разглядывая зал. На ее столе сотни карточек, а только в этом помещении работает не меньше ста женщин. Масштаб предприятия невозможно постичь. Что бы все это значило?
– Давно вы тут? – спросила она у соседки.
– Несколько дней, – ответила та, открывая очередную коробку. – Вчера вечером впервые за несколько месяцев мои дети легли спать сытыми.
– Чем это мы занимаемся?
Женщина пожала плечами:
– Слышала, они что-то говорили насчет операции «Весенний ветер».
– А что это значит?
– И знать не хочу.
Изабель перебирала карточки в коробке. Одна из последних –
ЛЕВИ, ПОЛЬ
61 рю Блондин, кв. С, 7-й округ
Профессор литературы
Она вскочила так стремительно, что толкнула соседку, та сердито выругалась. Карточки со стола каскадом посыпались на пол. Изабель поспешно опустилась на колени и принялась собирать их, украдкой сунув карточку мсье Леви в рукав.
Не успела она выпрямиться, как ее схватили за руку и поволокли по узкому проходу.
На свободном клочке в конце зала Изабель резко развернули и швырнули к стене.
– Что это такое, а? – рявкнул жандарм, стискивая ее руку до синяков.
Только бы не нащупал карточку в рукаве.
– Простите. Пожалуйста, простите. Мне нужна эта работа, но я заболела. Простуда. – И она зашлась в кашле.
И, продолжая кашлять, выскочила из префектуры и поскорее свернула за угол. А оттуда припустила бегом.
– Что бы это могло значить?
Чуть отодвинув шторы светомаскировки, Изабель разглядывала улицу. Отец сидел за столом, нервно постукивая пальцами. Как чудесно вновь быть вместе после нескольких месяцев разлуки, но она слишком встревожена, чтобы расслабиться и наслаждаться ощущением дома.
– Ты, наверное, ошиблась, Изабель, – осушив второй стакан, сказал он. – По твоим словам, там десятки тысяч карточек. Получается, что это все евреи Парижа…
– Вопрос в том, что это значит, папа, а не в самом факте. Немцы собирают сведения о каждом еврее иностранного происхождения. О мужчинах, женщинах, детях.