– Ага. Значит, других знаете.
– Не понимаю вас…
– Я непонятный. Мои извинения. Я ценил бы очень серьезно, если вы дали мне знать имена учителей вашей школы, кто есть евреи или коммунисты.
– Зачем вам их имена?
– Это формальность всего-навсего. Вы знаете нас, немцев: мы составители списков. – И он с улыбкой придвинул ей стул.
Вианна взглянула на лист бумаги с кляксой, лежащий на столе, потом на стопку открыток в руках. Если Антуан получит открытку, он, возможно, ответит. И она наконец узнает, жив ли он.
– Это ведь не секретная информация, герр капитан. Любой может назвать вам их имена.
– С некоторым усилием, мадам, я думаю, смогу найти адрес вашего мужа и отправить письмо, и он тоже напишет вам. Это будет радостно?
– Радостно – неправильное слово, герр капитан. Вы, вероятно, хотели спросить, будет ли этого достаточно? – Она тянула время. Но хуже того, она понимала, что он это тоже понимает.
– Ага, спасибо, что учите меня вашему прекрасному языку. Мои извинения. – И он протянул ей ручку: – Не беспокойтесь, мадам. Пустая формальность.
Вианна хотела было сказать, что не станет писать никаких имен, но что толку? Он легко раздобудет эту информацию где угодно. Каждому в городе известно, чьи имена должны попасть в такой список. А Бек может вышвырнуть ее на улицу за неповиновение – и что тогда делать?
Она села, взяла ручку и начала составлять список.
– Готово, – тихо произнесла она, закончив.
– Вы забыли свою подругу.
– Разве?
– Вам определенно нужно быть внимательнее.
Нервно закусив губу, Вианна перечитала список. Внезапно она поняла, что не стоило этого делать. Но разве у нее был выбор? Что произойдет, если она откажется? Медленно, преодолевая внезапно подступившую тошноту, она добавила последнее имя.
Рашель де Шамплен.
Одним особенно холодным ноябрьским утром Вианна проснулась в слезах. Опять снился Антуан. Тяжело вздохнув, она осторожно выбралась из-под одеяла, стараясь не потревожить Софи. Вианна спала одетой, в шерстяной фуфайке, свитере с длинными рукавами, шерстяных носках, фланелевых кальсонах (укоротила доставшиеся от Антуана), вязаной шапочке и перчатках. До Рождества еще далеко, а одеваешься уже как капуста. Вианна натянула сверху еще шерстяную кофту, но все равно было холодно.
Она сунула затянутую в перчатку руку в прореху матраса и вытащила кожаный кисет, что спрятал там Антуан. Денег оставалось немного. Скоро придется жить на одно ее учительское жалованье. Пересчитывание денег превратилось в навязчивую идею с того времени, как похолодало. Вианна положила кисет на место и спустилась вниз.