Дотронулась до плеча, а у него челюсть отвалилась!
Ах.!! Плюхнулась от неожиданности на задницу!
Так он труп! И помер давно.
Вот мне какую работу продали — с мертвяком! Я еще вечером думала — чем это таким сладковатым пахнет?.
Думала — ёгурт в холодильнике задохнулся.
Вот тебе и добрая девочка с работой!
Размазывая слезы, я кинулась вниз и схватила бумажку с телефонами… Но я же не знаю ни одного слова по-итальянски… Только «Си-си». В запале набираю номер и начинаю кричать по-русски: — «помер ваш дед! Приезжайте мать вашу так!». В ответ какая-то ругань итальянская.
Бросила трубку… Соображаю… Как в лихорадке…руки трясутся. в голове сумбур.
Наконец вспомнила… Набираю номер, и на ихнее «алло!? Си-Си.?» ору в трубку: — «Гитлер капут… Капут ваш Гитлер!!».
На том конце… замешательство… тишина… Переспрашивают: — «Гитлер капут???»
Ору что есть мочи: — «Си-си. сеньёра, си.».
— «Моменто.» отвечают.
Я в изнеможении плюхаюсь на диванчик.
Через полчаса приезжает итальянская семья… Вздыхают… Кто-то даже всплакнул… Мне отлистали 100 евро, посадили в такси, и привезли в аэропорт. Благо билет был с обратным трехмесячным вылетом… Долго я искала ту суку по аэропорту, но у неё видимо был выходной. Так и улетела в «ридну Украину». со 100 евриками заработка за три дня.
Уж лучше коз выращивать и продавать молоко в Борисполе! Выгоднее будет!
Случай в Нью-Йорке. (реальный, на тему любви.)
Представьте себе — Нью-Йорк, Бруклин, погода — дождь типа «мряка» и я, русский нелегал, возвращающийся на велосипеде с нелегальной работы на хату. Мокрый и взъерошенный.
Что такое хата по — американски для нелегала?
Это как правило давно живущий здесь еврей, снявший на время по нашим меркам трехкомнатную квартиру за 800 долларов в месяц, поделивший ее фанерными перегородками на 12 пенальчиков по 6 кв. метров, и сдающий эту «воронью слободку», каждый пенал по 250 долларов, таким вот бедолагам как я. Его месячную прибыль можете сами подсчитать… А куда деваться? Жить то надо где- то и… дешево.
Все это в доме — подобие нашей хрущевки, только с запирающимся просторным холлом, обязательным лифтом, и деревянными лестницами на этажи.
Итак.
Открыв холл, ставлю велик на цепь к перилам лестницы, и краем глаза замечаю стоящую у окна симпатичную нигретоску, лет восемнадцати, в плаще. Глянул на часы:
17-00.
Рановато я сегодня… Мои коммунальные сожители начнут сходиться где-то в половине шестого.
Ковыряюсь ключом в замке «апартамента» и слышу:
— Мистер. Мистер.
Поворачиваю фэйс:
— Что вы хотите?
— Боже мой! На улице такой дождь. Я промокла вся. Не позволите ли вы обогреться у вас?