Мэтт пристроился рядом с ним и долго смотрел на то, как он поёт, как красиво дрожат при этом его беспокойные пальцы и как где-то там, снаружи, за пределами корабля, в ответ на его песню всё разворачивается и разворачивается вселенная.
Языка, на котором пел пилот, Мэтт не знал, но в нём было так много переливающихся друг в друга гласных, а в небе за пределами корабля так много звёзд, что его маленькое сердечко прыгало и замирало от счастья.
Но он был всего лишь маленьким семилетним мальчиком.
В каких-то делах возраст всегда - дело десятое, но только если эти дела не касаются опыта и самостоятельности: самостоятельность семилетнего мальчишки вещь всегда относительная, а опыт - так и вообще смешная.
Стоило Мэтту подумать об этом, как счастье его разом поблекло, и он вспомнил, что людей, кроме него, на корабле нет.
Одиночество вдруг накатило на него такой мощной волной, что он даже задохнулся. И заплакал.
- Эй! Мэтт! - зашелестел, наклоняясь к нему кедр. - Ты чего?
И откуда-то сверху на нижнюю ветку прыгнула маленькая чёрная птица.
Мэтт глянул исподлобья на птицу и промолчал: дрозд был один в один как тот, который встретился ему когда-то давным-давно в Праге, в Зличинском лесопарке.
- Что случилось? - спросила птица.
- Просто сижу, - шмыгнул покрасневшим носом Мэтт.
- Сидишь, значит? - дрозд покрутился на ветке, прикидывая, куда лучше спуститься, и спрыгнул на песок перед мальчиком. - Пойдём, я тебе кое-что покажу.
Не дожидаясь ответа, он встряхнулся, зачем-то оббежал вокруг дерева и совсем не по-птичьи засеменил куда-то Мэтту за спину.
Иди, иди, подмигнул мальчику пилот, и тому ничего не оставалось, как встать, вытереть мокрые глаза, вздохнуть и отправиться следом.
За кедром, с обратной стороны, была тропа.
- Есть хочешь? - поинтересовался дрозд, вспархивая перед Мэттом на висящую над тропой ветку.
- Мне кажется, иногда ты всё-таки должен есть. До вашего Марса ещё петь и петь.
- До Марса? - не понял Мэтт.
- До Марса.
Птица подпрыгнула и исчезла в кедровой кроне.
- Белки, жиры, углеводы... - забормотало где-то вверху, потом там же зашелестело, и чуть ли не на голову Мэтту хлопнулась большая булка.
Дрозд пискнул и следом за булкой тоже спикировал вниз, прямо на рыжую макушку мальчика.
- Ой, извини, - сказал он, спрыгивая оттуда ему на плечо. - Не рассчитал.
***
- А зачем нам на Марс?
Булка была мягкой, сладкой, густо утыканной крупными золотыми изюминами. Мэтт впился в неё зубами и только тогда понял, как он голоден.
- Ну... Во-первых, Марс - достаточно густонаселённое место, - заметил дрозд. - А во-вторых, именно туда ведёт колея, вдоль которой сплетается наше настоящее. Пойдём, я всё-таки кое-что тебе покажу.