Реализаты (Ursa) - страница 48

Однако по большому счёту в памяти, так услужливо подсказывающей то, чего не было, и ткущей подобные волшебные сны, вовсе не было ничего странного: Ая просто напросто была реализатом.

У всех у них, живущих на Альфе, внутреннее плавно перетекало во внешнее, - и память в том числе: голубое летнее небо вполне могло оказаться небом юного Лукаша, Роберта или Джоша. А приходящий к ней мальчик...

А мальчик был настолько реален и самостоятелен, что ей не хотелось считать его ни собственным сном, ни, тем более, принадлежащими другому воспоминаниями.


- Эй, - потрогал он её за плечо. - Ну, хватит уже... Я ужасно не люблю, когда ты плачешь. Мне сразу хочется что-нибудь делать, а я совсем не знаю, что.

- Я знаю, что. - Ая поднялась, отряхивая лёгкое лимонное платье, и протянула ему руку. - Пойдем куда-нибудь.


Они шли по накатанной посреди светлой берёзовой рощи просёлочной дороге. По обеим её сторонам густо и остро зеленели заросли чертополоха, в розовых кучерявых кистях валерианы среди сверкающей паутины деловито копошились терпеливые паучки.


- Ты знаешь, - говорил Данек, - иногда я прихожу сюда сам. Здесь есть большой черешневый сад. Ты любишь черешню?

- Не знаю, - улыбалась Ая.

- А я люблю.


Его черешневый сад аккуратными ровными рядами спускался с холма к тихой мелкой речушке, почти ручейку. Между деревьями летало, ползало и гудело что-то почти неразличимое, колосился мятлик, а сама черешня была заботливо и аккуратно подстрижена почти в человеческий рост, - так, чтобы руками можно было достать до самой верхушки.


- Я сейчас, - крикнул Данек и побежал между деревьями вниз, туда, где у самой речки росли пузатые камыши.

Он был уже далеко внизу, когда до неё долетело его отчаянное "ай!", но она вдруг увидела всё так отчётливо, словно была там, рядом с ним: и то, как нелепо он взмахнул непослушными руками, и то, как медленно осел в густую траву, и то, как скользнула прочь ужалившая его длинная скользкая гадость.

Мирное синее небо внезапно рухнуло на мирный черешневый сад, и Ая вдруг растерялась, - совсем как в детстве, когда реальность ещё жила отдельной непонятной жизнью. Здесь, сейчас, во сне, она снова стала маленькой девочкой, потерявшей и потерявшейся.


- Данек, Данек, - шептала она, спускаясь на ватных ногах с холма.


А он лежал в траве, широко раскинув руки и улыбаясь, - маленький мальчик в белоснежной рубашке, - и в его синих глазах отражалась висящая над ним синяя бездна.

- Скажи, ты боялась меня потерять?


Да, кивнула она, глядя на него испуганно и беспомощно, очень, я вообще очень боюсь терять.