Но уже через несколько секунд сверху раздалась ужасная ругань и звуки ударов. Бах, бах, бах. Я предпочла не обращать внимания.
Я пошла в зал, где хранилось оружие, взяла меч времен Войны за независимость, вынула его из ножен и как завороженная уставилась на лезвие. Затем вставила обратно в ножны. А потом услышала голос Жизель. Та молила отца: «Прошу, не бей меня. Не бей меня из-за нее!»
И снова воображаемые удары – бах, бах, бах!
Я вернулась в кабинет и села на кожаный диван. Картина, изображавшая подписание Декларации независимости, вдруг ожила пред моими глазами. Большое полотно, висевшее над камином и изображавшее сцену на железной дороге, зашевелилось: поезд выпустил клубы угольного дыма. Мне показалось, что бюст Линкольна следит за мной своими впалыми глазницами. В кукольном доме, который отец смастерил для меня, когда я была маленькой, мелькали какие-то фигуры.
Бах, бах, бах!
Это был звук кулаков, ударяющих по чему-то твердому – по черепу? Картина ясно нарисовалась перед глазами. Он бьет ее, потому что расстроился из-за меня!
Бах, бах, бах!
Я должна выбраться отсюда. Должен же быть выход.
Я отчаянно царапала входную дверь в квартиру, но та, похоже, была заперта снаружи. Неужели он запер меня здесь, чтобы тоже убить?
Я начала биться в дверь, не обращая внимания на резкую боль, пронзившую правое плечо. Я должна выбраться отсюда. Выпустите меня!
– Выпустите меня! Выпустите! На помощь! – закричала я, барабаня кулаками о дверь.
На лестнице послышались тяжелые шаги отца. Я побежала. Но куда? В ванную. Я заперла дверь и попыталась придвинуть к ней тяжелое двухметровое трюмо, чтобы забаррикадироваться изнутри. Окно из ванной комнаты выходило на улицу; я была на втором этаже; от прыжка с такой высоты не разобьешься, подумала я.
– Сюзанна, с тобой все в порядке? Пожалуйста, открой дверь.
Да, я смогу спрыгнуть. Но тут мне на глаза попалась маленькая статуэтка Будды, стоявшая у Жизель на раковине. Будда улыбался мне. Я улыбнулась в ответ. Все будет хорошо.
Ранним утром следующего дня мама с Алленом приехали меня забрать. Увидев «субару», я выбежала из отцовского дома как ошпаренная.
– Они меня похитили и удерживали против воли. Там творится что-то ужасное. Езжайте скорее!
Отец уже рассказал маме, что произошло ночью. После того как я наговорила ему гадостей и настояла, чтобы он ушел, он поднялся наверх, в комнату, где через тонкое перекрытие было слышно, что происходит внизу (я об этом не догадывалась). Он пытался не спать, но все же задремал. А услышав, что я пытаюсь вырваться из дома, побежал вниз и обнаружил, что я забаррикадировалась в ванной. Ему понадобилось больше часа, чтобы выманить меня оттуда и уложить на диван; там он просидел со мной до рассвета. Затем позвонил маме. Мои родители понимали, что мне нужно в больницу, но одного им совсем не хотелось: чтобы меня положили в психушку.