Когда обед кончился, когда удалился барон и стали расходиться рыцари, юнкер вдруг схватил Агнес за руку и, пошатываясь, почти насильно увел девушку в смежную со столовой комнату.
— Это что за дурачество? — начал он, едва ворочая языком. — По… почему ты сегодня такая… не такая? Не смотришь на меня, не слушаешь моих речей и не отвечаешь мне… Что все это значит? Ра… разве ты меня больше не любишь?
— Я и сама не знаю, — ответила задумчиво Агнес и отвернулась. — Ах, юнкер Ханс, не мучайте, прошу, меня такими вопросами. Подумайте лучше над образом своим… и чаще взглядывайте на себя со стороны.
Рисбитер зло сверлил ее глазами:
— Что это еще за выдумки! Сама не знаешь!.. Ведь ты со мной об… обручена, ты моя невеста! Ты должна меня любить, — он взял ее за плечи и развернул к себе лицом. — Ханс фон Рисбитер не позволит над собой издеваться, слышишь? Ты думаешь, что я такой простак и ничего не понимаю? Я себя в обиду не дам! Взглядывать на себя со стороны? Что за блажь! Мне есть за кем приглядывать…
Последние слова прозвучали почти угрожающе, и Агнес с недоумением подняла на жениха глаза.
— Вы пьяны, юнкер! — сказала она, слегка покраснев и отшатнувшись от Рисбитера. — Отпустите мою руку! Мне больно, наконец…
Но Рисбитер и не думал выпускать ее руку; он вдруг с шумом упал перед девушкой на колени и слезливо заговорил:
— О, я несчастный человек! Все ополчились против меня! Прости меня, милая, дорогая Агнес, если я тебя рассердил, если сделал тебе больно. Но пойми: у меня так много обид накопилось в сердце, что я больше не могу терпеть. Этот чертов Дельвиг совсем потерял совесть: он, как видно, задался целью показать, что я недостоин тебя. Ты же видишь: он отравляет мне жизнь своими насмешками и беззастенчивой клеветой. Он намеренно выставляет меня глупым мальчишкой, трусом, тряпкой — чтобы унизить жениха твоего достойного и тем выставить в наиболее выгодном свете себя. Может, он нашел для тебя лучшего жениха, чем я?.. О, я в этом сильно сомневаюсь. Где такого найти!.. — Рисбитер просительно заглядывал девушке в глаза. — Скажи, дорогая Агнес, неужели ты веришь тому, что он на меня наговаривает?
— До этого дня не верила, — серьезно сказала Агнес.
— До этого дня? — вскинул брови Рисбитер. — А что же такого произошло этим днем?
Агнес не ответила и опять отвернулась.
Юнкер поднялся с колен:
— Не верь ему, Агнес! Ты — сокровище мое Только мое. А он мне ужасно завидует и старается очернить меня. Как можно называть меня глупым мальчишкой и трусом, если я своими руками, мечом своим отбил у врагов Дитриха фон Фаренсбаха и захватил его в плен? Не кто-то другой из рыцарей, а я. Я… Нет, дорогая Агнес, если здраво рассудить, я храбрец, я человек умный. Поверь, я бы давно заткнул Дельвигу глотку, подрезал бы ядовитый язык… но я не решаюсь поднять на него руку, потому что он твой родственник.