Последняя реликвия (Борнхёэ) - страница 98

Цепи звякнули. Гавриил резко приподнялся и сел.

— Что это значит, Иво?

— Это значит, что Агнес фон Мённикхузен начиная с сего дня — любовница Иво Шенкенберга, — ответил Иво злорадно. — Крестьянские девки мне давно надоели. Дочки таллинских ратманов, что на выданье, страшнее одна другой. И вдруг в сети птицелова… залетает райская птичка!

Испуг Гавриила его безмерно забавлял.

— Не шути с этим, — сказал Гавриил дрожащим от негодования голосом. — Столь далеко даже твой произвол заходить не должен. Это не какая-нибудь пастушка, которую ты мог бы оскорблять безнаказанно. И это не ратманская алчная дочка, какая за сундук серебра любое унижение от тебя стерпит… Рыцарь Каспар фон Мённикхузен — человек могущественный и суровый, он может сломить шею и покрепче твоей. Бесчинствуй с другими сколько можешь, но не тронь фрейлейн Агнес. Не забывай, что твоим возможностям есть предел. За насилие поплатишься головой…

— Кто говорит о насилии? — усмехнулся Иво. — Как ты все же прост, честный мой брат Гавриил!.. Сам посуди… Разве ты применял насилие, когда фрейлейн Агнес бежала с тобой? И ты ведь — ничто, ты — лодка без якоря и без паруса; а я — прославленный военачальник, Ганнибал Эстонии! Можешь ли ты хотя бы минуту сомневаться, на чьей стороне будет слово Каспара фон Мённикхузена? И кому сегодня отдаст предпочтение прекрасная Агнес? Заметь — сама отдаст, без всякого насилия!..

С минуту Гавриил действительно сомневался. Как острый меч, пронзила его мозг предательская мысль: может быть, болезнь и несчастье помрачили разум Агнес? может быть, опоила ее приворотным зельем старая карга? и Агнес теперь в самом деле… но нет, — отказывался верить он, — этого быть не может, это совершенно невозможно! Агнес неверна ему, Агнес — любовница Иво Шенкенберга? Это просто смешно!..

Гавриил рассердился на себя самого. Как могло такое низкое подозрение хотя бы на миг прийти ему в голову? Разве он недостаточно хорошо знал Иво как бесстыдного лгуна? Разве он не узнал уже милую Агнес как создание самое возвышенное и благодетельное?.. Иво хотел его только помучить, выместить на нем зло; верно, Агнес дала ему понять, что не тот он птицелов, к которому залетают райские птицы… — это было ясно как день. Гавриил испытывал теперь такое же душевное состояние, как Агнес утром, но, к сожалению, у Гавриила было еще меньше хитрости, еще меньше терпения, чем у нее.

— Ты лжешь, Иво, — сказал он с холодным презрением. — Видно, оставаться тебе лгуном до последних дней.

Шенкенберг стоял несколько поодаль и был мрачнее тучи. Сверлил Гавриила единственным глазом.