Вряд ли ведь с Лербергом разобрались какие-то иностранные шпионы, скорее речь шла о преступных группировках, а таких хватало, только выбирай. Она пробежала глазами по оглавлению. Там была считавшаяся крупнейшей на сегодняшний день итальянская Ндрангета, солнцевская братва – наиболее могущественная криминальная группировка в бывшем Советском Союзе, мексиканские наркокартели Лос-Сетас и Синалоа, колумбийцы, «Пять семей» Нью-Йорка, то есть все самые многочисленные, могущественные и амбициозные.
Она стала листать дальше.
Остановилась на страницах, касавшихся китайцев и их триад. Там нашла подчеркивания и неразборчивые комментарии на полях в тех местах, где Джеспер Ву явно посчитал содержание особенно для себя важным. А не занимается ли он именно этим как раз сейчас? Возможно, даже находится в Китае, обосновавшись там надолго.
Нина посчитала, что комната слишком тесная и без него, сидевшего с другой стороны письменного стола.
– Добро пожаловать в ГКП.
Нина вздрогнула и машинально закрыла материалы с книжной полки соседа по кабинету. Шатенка с волнистыми волосами и широкой улыбкой стояла в дверном проеме. Нина встала со своего места, подошла к ней и поздоровалась. Женщину звали Мария Юханссон, она, как и Нина, работала оперативным аналитиком уже в течение трех лет. Нина постаралась улыбаться как можно естественнее.
Когда коллега ушла, она вернула бумаги на книжную полку Ву. Села перед своим компьютером. Неужели ей предстояло занимать этот стул, пока она не поседеет?
Нина ушла в учебный отпуск из полиции Сёдермальма четыре года назад. Считалось, что, получив диплом, она вернется на свое место инспектора в Катарине, о чем ей за все годы в университете удалось забыть. Когда сотрудница отдела персонала позвонила ей в феврале с целью обсудить дату возвращения, Нина чуть сознание не потеряла. Столь плохо повлияла на нее сама мысль о необходимости сидеть в патрульной машине вместе с Андерссоном. И она уволилась из полиции на следующий день. Устроилась в международную охранную фирму на хорошее место с приличной зарплатой, занималась профилактикой и расследованием внутренних преступлений. А когда сотрудница отдела персонала позвонила снова и спросила, не интересует ли ее работа в Государственной криминальной полиции, она ответила «да» без толики сомнения. Ее тогдашние шефы рассердились, но это уже не имело значения.
Она обратила свой взор к компьютеру.
Почему пытали Лерберга? Хотели что-то узнать? Почему они не убили его?
Поиск в Интернете дал массу совпадений. Она обошла вниманием инквизицию, Пол Пота, Пиночета и остановилась на трактовке ООН понятия пыток: «…Любое действие, причиняющее сильную боль или серьезное физическое или психическое страдание, сознательно применяемое к кому-то с намерением получить информацию или признание от него или от некоего третьего лица или с целью наказать его за деяние, которое он сам или некое третье лицо совершили…»