– Муж моей сестренки там и уже неделю ищет работу, – сообщила Анника. – Я сомневаюсь, что ему удастся пристроиться даже чистильщиком бананов.
– Мне, пожалуй, стоит поговорить с ним относительно его планов и амбиций, – сказала Берит.
– Это будет короткое интервью, – предупредила ее Анника.
Торе из охраны неожиданно появился около ее письменного стола с сердитой миной. Он выглядел настолько мрачным, что Анника заподозрила его в личном знакомстве со своим зятем.
– К тебе посетительница, – сообщил он.
– Кто именно и что ей надо?
– Какая-то Марианна Берг, по ее словам, ей нужно поговорить с тобой.
Берит задела свою камеру, та сместилась, и Анника теперь видела ее подбородок, руки и грудь.
– Это христианско-демократическая баба, с которой я встречалась вчера, – объяснила она Берит и в то же самое мгновение поняла, что Марианна Берг-Хольмлунд ворвалась в редакцию вслед за Торе и сейчас стояла позади него.
– Мне надо идти, – сказала Анника, отключила Берит и поднялась поздороваться.
Торе вздохнул, повернулся и направился на свое место за стойкой охраны.
– Да, христианско-демократическая баба, – констатировала Марианна Берг-Хольмлунд, и Анника почувствовала, как у нее покраснели щеки.
Она все узнала о ней после первой встречи. Дамочка оказалась членом правления христианских демократов, президиума Европейской народной партии и муниципального совета Стокгольма.
– Ты, похоже, единственная женщина среди христианско-демократических мужиков. – Анника жестом предложила посетительнице расположиться на месте Берит. – Чем могу тебе помочь?
Женщина осторожно села, теребя пальцами сумочку, многоцветную, с лейблом «Луи Вуттон» и настолько вульгарную, что вполне могла оказаться фирменной.
– Я хотела бы поговорить об Ингемаре. Многих из нас по-настоящему потрясло случившееся.
Анника задумчиво посмотрела на женщину, ее явно мучили угрызения совести.
– Что ты имеешь в виду? Кто-то из твоих товарищей по партии не был искренним вчера?
Марианна Берг-Хольмлунд достала из сумочки носовой платок и зажала его между пальцами.
– Я не знаю, как объяснить… Но мои партийные друзья… они не знают Ингемара.
Анника обратила внимание, что ее гостья старательно избегала использовать принятый у левых термин «товарищи по партии». Она достала блокнот и ручку.
– Они говорят о нем так, словно хорошо его знали, – продолжала женщина, и у нее заблестели глаза. – Словно он был им небезразличен. А на самом деле и понятия не имеют… у них нет никакого сочувствия… – Она громко высморкалась.
– Ты имеешь в виду отставку Ингемара? – поинтересовалась Анника.