Он скосился на альков за лестницей, его рабочий кабинет.
Стоило ли ему проверить сейчас или подождать, пока он доберется к себе в редакцию?
Он получил пару предложений относительно интервью за предыдущий день и проигнорировал их. Оставалось только надеяться, что коллеги не станут об этом писать. Хотя вряд ли стоило ожидать от них такой милости. Он сомневался еще мгновение, потом отодвинул в сторону стул и направился к своему компьютеру. Его руки дрожали, пока он вводил пароль, пульс частил. Кресло формой идеально подходило к его ягодицам. Он вошел на страницу «Света истины» и прочитал заголовки последних дополнений. Те же самые, что и вчера, ничего не случилось за ночь.
Шюман перевел дух. Почувствовал, как у него расслабились плечи.
Потом снова наклонился к компьютеру, полистал новости авторитетных средств массовой информации. «Конкурент» оказался в самом верху. Прочитав анонс, он, казалось, получил удар кулаком в солнечное сплетение.
«Новые обвинения:
ШЮМАН ОБМАНОМ ПОЛУЧИЛ ЖУРНАЛИСТСКИЙ ПРИЗ
Документальный фильм был сделан им за взятку».
У него перехватило дыхание. Он вскочил, вперился взглядом в экран. Линетт Петтерссон и Свена-Улофа Виттерфельда, деловых партнеров Виолы, цитировали как надежных и объективных экспертов, а не как соучастников по делу, кем они, по сути, являлись. То, что они сами находились в тюрьме за экономические преступления, описывалось как досадное упущение в работе.
Далее в результатах поиска стоял известный экономический журнал, где никто и не думал прятаться за неким алиби о «новых обвинениях», здесь данные «Света истины» целиком и полностью принимались на веру:
«Блогер разоблачает блеф Шюмана – сфальсифицированную историю об исчезнувшей женщине».
Петтерссон и Виттерфельд укоризненно взирали на него с экрана, по их словам, они в течение двадцати лет «ждали реабилитации», неясно почему.
Следующую строчку занимал главный шведский интернет-сплетник, портал mediatime.se, чью первую страницу украшал большой портрет Шюмана с заголовком:
«Лживый взяточник – мошенник разоблачен».
Шюман споткнулся, попятившись к двери, миновал прихожую, ударился большим пальцем ноги о порог, а потом его долго рвало в гостевом туалете, пока желудок не избавился от всего выпитого им кофе.
Томас степенной походкой двигался к главному входу в Розенбад. Сумка с обедом небрежно болталась на крюке его протеза, правой рукой он размахивал в такт движению. Всем, лицезревшим его сейчас, сразу становилось ясно, что перед ними чиновник на пути к себе в правительственную канцелярию, один из немногих избранных, создающих наше общество, облеченных властью людей, творящих историю каждый день.