Ламия улыбнулась:
– У фирмы Ингемара Лерберга три крупных клиента, обеспечивающих девяносто процентов ее оборота: Panama General Cargo, Philippines Shipping Lines и Cargo International España…
Она продолжила приводить разные цифры, но Нина не слушала ее.
Единственный случай, когда паспорт был необходим, так это если требовалось отправиться куда-то за пределы Шенгенской зоны. Возможно, некоторые авиакомпании могли потребовать его в качестве документа, удостоверяющего личность, но обычная идентификационная карта действовала почти повсюду в Европе, кроме Великобритании.
– Где исчезла сумочка Норы? – спросила Нина, и Ламия замолчала на половине фразы.
– В кафе. Оно находится на первом этаже.
Ответ прозвучал сразу же без толики сомнения.
– Свидетели были?
– Из рапорта неясно.
Нина потеребила свой хвост.
– Ты не могла бы оказать мне любезность и подвинуться немного?
Она потянулась к телефону, стоявшему позади Ламии.
– Да ради бога, конечно, – сказала блондинка и встала со стола.
– И не могла бы закрыть дверь за собой, когда уйдешь?
– Естественно, – ответила Ламия и засеменила из комнаты на высоких каблуках.
Нина подняла трубку и сделала глубокий вдох. Она медленно набрала номер коллег из Наки, действуя наобум. Когда коммутатор ответил, представилась сотрудником Государственной криминальной полиции и спросила комиссара Лундквиста, который на местном уровне занимался случаем Лерберга. Ее соединили без вопросов.
Лундквист пребывал не в лучшем настроении, когда наконец ответил.
– Сумочка Норы Лерберг? Я ничего не знаю ни о какой украденной сумочке, когда она якобы пропала?
– Ее паспорт лежал в ней. Она получила новый 13 декабря прошлого года…
– Это же полгода назад!
Нина посмотрела на свою закрытую дверь, радостная, что никто не слышит ее.
– Я хотела бы знать, как все происходило, когда ее сумочка исчезла. Как она описала это в своем заявлении…
Что-то загремело на заднем плане, раздался какой-то крик.
– Послушай, Хофман, здесь такие события происходят…
– Из той серии, что нам надо знать?
Комиссар громко вздохнул:
– Сегодня утром одного из наших местных дарований нашли подвешенным на суке дерева около Кроктрескена, голого и измазанного медом, с пластиковым пакетом на голове.
Нина вздрогнула, словно от удара:
– Местное дарование?
– Бродяга из Орминге.
– Он мертв?
– На сто процентов. Поэтому, если ты извинишь…
Голый, измазанный медом, задушенный пластиковым пакетом?
Подвешенный к суку дерева?
Подвешенный к суку дерева?!
Картинки пронеслись у Нины в голове, названия, методы.
– Подвешен за колени спиной вниз, связанные руки обхватывают ноги?