Несс аккуратно разворачивает маленькую коробочку и медленно достает брошь из внутренней обивки. Крошечная серебряная бабочка с аккуратными филигранными крылышками. Пока Несс пялится на брошь, наступает один из тех неловких моментов, когда не можешь понять, нравится твой подарок человеку или нет.
— Эван, она прекрасна. — Она перегибается через стол и целует меня. Я чувствую вкус Несс даже сквозь специи на ее губах.
— Я знаю, ты не любишь украшения, но мне захотелось купить тебе что-то, что напоминало бы обо мне.
— И о наших «днях бабочки»? — Она улыбается, прикалывая брошку к своему платью.
Я беру оберточную бумагу и, даже не смотря на Несс, начинаю складывать ее, придавая ей квадратную форму по аккуратным линиям.
— Что такое? — спрашивает она.
— Дни бабочки.
Несс хмурит брови:
— Не понимаю, о чем ты?
С тех пор, как я сел, живот не переставая крутит. Не понимаю, зачем я предложил поужинать, если всякий раз, как я подумаю об этом, мне становится нехорошо. Но я не хочу молчать, создавая неловкость между нами. Если после ее отъезда моему сердцу суждено будет иссохнуть, то где гарантии, что я смогу держаться? Я откладываю вилку.
— Ты уже купила билеты на самолет?
Руки Несс зависают над бокалом с вином, не дав ей сделать глоток.
— Еще нет.
— Все еще хочешь уехать?
Ее глаза расширяются, заметив на моем лице то, что я так старательно скрываю. И я понимаю, что уж лучше бы скрывал дальше, нежели услышал это:
— Ты же знаешь, что да.
Я мну руками лежащую на коленях салфетку. Не порти вечер. Не порти день ее рождения. Не доводи ее до слез.
***
НЕСС
Я дотрагиваюсь до приколотой к платью брошки, холодный металл обжигает разгоряченную кожу. Подаренная брошь так много говорит об Эване. Об Эване, который цитирует стихи и притворяется саркастичным из боязни показаться неискренним. О парне, который порой смотрит на меня так, словно я могу разбиться.
Мы встречаемся пять месяцев, а я чувствую себя так, словно Эван всегда был в моей жизни. Рядом с ним испытываешь такую расслабляющую легкость: он живет своей жизнью, а я своей. Никто из нас не требует от другого слишком многого. Мы уважаем границы друг друга. Мы не видимся каждый день, но нам это и не нужно. Расстояние вдоха между нами — этот крохотный промежуток — прекрасно, и по сравнению с всепоглощающими отношениями, которые я вижу вокруг себя, наши отношения сбалансированы. Доверие и комфорт — вот, что соединяет нас, когда мы не рядом. Когда я сравниваю это с саморазрушительной и всеобъемлющей потребностью во внимании некоторых, то понимаю, что мы все делаем правильно. В большинстве. Кроме одного.