– Вроде пронесло, – с сомнением сказал Бушмакин.
– Не думаю, – Сергеев вытащил платок и начал вытирать лицо. Застонал, удивленно посмотрел на Бушмакина:
– Надо же… Не уберегся…
Подскочила Маруська, выдернула из сумки пакет с марлей, протянула Сергееву:
– Промокайте, только не нажимайте.
– Слезет кожа…
– Женщины облезлых еще крепче любят, – заявила Маруська.
– Кто про что, а вшивый про баню, тьфу! – рассердился Бушмакин. – Нашла время.
– Скучный вы человек, – вздохнула Маруська. – По-вашему, у любви дни и часы, что ли? Сегодня можно, а завтра – перерыв? Нешто любовь – это присутственное место?
– Да будет тебе, – отвернулся Бушмакин. – Дырка у меня в голове от твоей любви.
Сеня что-то орал на другом берегу.
– Пристрелить его к черту! – в сердцах сказал Бушмакин. – У тебя есть наган, чего ждешь?
– Я не призовой стрелок, – сказал Сергеев. – Могу попасть в другого человека.
– А этот все равно бандит! Туда ему и дорога!
– Я тебе так скажу, – Сергеев тяжело посмотрел на Бушмакина: – Ты в раж не входи и рассудка не теряй. Другой есть другой, понял? А стрелять мы имеем право только в тех, кто этого на самом деле заслуживает. А кто думает, что лес рубят – щепки летят, – тот последний контрик и враг всему нашему делу!
– Там запасу на всю жизнь! – орал Сеня. – Все наше. Только не дрейфь! Вперед, соколики-алкоголики!
Толпа приблизилась к воде. Осторожно, словно купальщики несколько человек попробовали ледяную воду – кто рукой, кто ногой и вдруг все разом, словно по неслышной команде, ринулись в воду. Затрещал молодой ледок…
– Это конец, – спокойно сказал Сергеев. – Все… Выстраивайтесь в цепь по всему берегу! – закричал он рабочим. – Держаться до последнего. Они нас все равно не пощадят!
– Пощады не давать! – словно в ответ крикнул Сеня. – Бей всех, потом разберемся!
Вода почернела от плывущих людей. Молча смотрели на них защитники острова. Рухнул, подняв тучу искр, сгоревший мост.
– Может, выкатить бочки, выбить днища – пусть спирт льется в воду, – вдруг сказал Коля. – И зажжем. Пусть горят, пьянь проклятая.
– Это мысль, – кивнул Сергеев. – Если вылить спирт вдоль всего берега – стена огня может их остановить!
И снова с ревом взвилось пламя – сплошная ослепительно-белая стена. Она скрыла нападавших, а когда последние сиреневые языки опали и лениво расползлись по воде, Коля увидел, что противоположный берег пуст.
– Варит у тебя тут, – Сергеев шутливо дотронулся до Колиной головы. – Не теряешься. Это, брат, первое дело в нашей профессии…
– В какой еще профессии? – ревниво вступил Бушмакин. – Одна у него теперь профессия – быть рабочим человеком.