И все же я попытался найти что-то рациональное, важное, полезное в приказе, который безукоризненно выполнял отчаявшийся Петр Ильич. Спросил: может быть, это часть какой-то операции, задуманной Москвой?
Ответ не мог не ошеломить. Приказ есть, приказ народного комиссара обороны № 189 от 5 сентября 1942 года. О поголовном уничтожении пособников и предателей. Отряд в донесении укажет, что ликвидированы крупные тузы местной и немецкой администрации, заслужит похвалу, получит взрывчатку, оружие, продовольствие. Кто платит, тот и заказывает музыку. (Игнат выразился иначе, по-польски, в непереводимом ругательстве его было много боли и злости.)
Весь разговор этот (у меня на квартире) занял минут пять, не больше.
Мы спешили. У Игната нашлась карта города, стали думать, как спасти Петра Ильича. Нам обоим пришло в голову, что убийство Альбрехта может произойти сегодня. Про очередность убийств Валецки знает, им и приставлен был к Вимпелю тот лейтенант, что стоял — приговоренным — в холле. И Альбрехта используют подсадной уткой, Петра Ильича схватят до того, как из заднего брючного кармана рука его потянет «браунинг».
Он ведь о расчетах гестапо тоже догадывается и думает изменением расписания обмануть Валецки.
Час ушел на поиски Петра Ильича, безрезультатные, суетливые. Человек пропал! Он был везде — и его нигде не было. «Минут пятнадцать назад заглядывал…» — обычный ответ, вселявший все большую и большую тревогу. Значит, уже нацелился на Альбрехта. Зарабатывая себе алиби, обер-лейтенант лепился к компании немцев, чтоб исчезнуть на несколько минут. Выбор оружия предопределил и способ. Почти бесшумная «пукалка», стрельба в упор, в закрытом помещении.
К семи вечера выяснили: Альбрехт — заядлый бильярдист и сразу после ужина пешком добирается до Люблинской улицы, до бильярдной в полуподвале дома, где расположились офицерские курсы переподготовки. На первом этаже — столовая, на втором — классные комнаты, на третьем — общежитие, контингент курсов — переменный, Шмидта никто почти не знает, Петр Ильич покрутится в столовой, спустится в полуподвал и из-за спин зевак всадит в затылок Альбрехта две пули, поднимется в столовую, доест поданное ему блюдо, потом…
«Потом» не будет, потому что бильярдная набита агентами гестапо и полиции, потому что фиксируются все входящие в бильярдную игроки и все выходящие, каждый человек на учете и зеваки смотрят не на шары. Петра Ильича надо перехватить где-то на подходе к полуподвалу.
Дважды проехали мимо бильярдной. Прикидывали так и эдак, рассчитывая дороги, по которым пойдет Петр Ильич. Остановились на варианте, наиболее присущем ему. Марш-агенту не раз приходилось проверять явки, прорываться сквозь заслоны, выставленные службой безопасности, появляться в нужном месте естественно и будто бы мимоходом. И ныне Петр Ильич изберет путь, не вызывающий подозрений. Заглянет в часовую мастерскую во дворе, посидит в ней, отлучится на минутку, сквозными подъездами подойдет к курсам с тыла.