— Никаких.
— Вы бы посмотрели аккуратно квартиру Пименова, может быть, он там?
Костенко услышал на другом конце провода смех: майор смеялся, закрыв ладонью трубку.
— Хорошо, товарищ полковник, — покашляв, сказал начальник райотдела милиции, — мы это сделаем, если вы так считаете.
— Ну так вот, — озлившись, сказал Костенко. — Налбандов сейчас в ваших краях.
— Это чьи данные?
— Мои. Мои данные. Извольте проинструктировать своих сотрудников. Ясно? Налбандов где-то в ваших краях, и он очень нам нужен. А я к вам завтра прилечу, я заказываю билет на утренний рейс.
Попросив задержаться после совещания начальника охраны и своего заместителя, Пименов, откашлявшись, сказал им:
— Я сразу на самолет, товарищи. Возращаюсь в Москву допивать чашу моего позора. Хочу вам вот что сказать… Сегодня же проведите собрания в цехах по вопросу о бдительности. Это раз. Проинструктируйте ВОХР: пусть задерживают всех подозрительных, кого заметят на территории и рядом с забором. В случае отказа добровольно сдаться — стрелять. Стрелять мерзавцев! Для бандита не такой уж большой труд сделать дубликаты ключей к замкам на дверях хранилища. Милиция тщательно проверила, не было ли взломов. А зачем им быть? Кто-то из своих может дубликат ключа сделать — вот тебе никакого взлома и в помине нет. Пусть наша «вохра» оружие проверит, а то, я думаю, оно у нас в смазке лежит. А ты, — Пименов обернулся к своему заместителю Гусеву, — следи, чтобы экономисты завтра же расчет закончили. И чтобы с выкладками попонятней — и про пользу кооперации, и про необходимость прямых связей, чтоб было ясно тем, кто хочет нас компрометировать, — мы стояли, стоим и будем стоять на страже народного рубля. Мы всегда руководствовались тем, как лучше. Плохо старались — поправьте, укажите на ошибки, а напраслину на коллектив валить не позволим, времена не те…
Прошлой ночью, прилетев в Пригорск, Пименов решил сразу же отправиться в горы. Выкатив из сарая мотоцикл, он собрался было предупредить жену, но окна в доме были темные — старуха ложилась спать рано. «Затемно вернусь, — подумал он, — она и не поймет, вечер или утро. Ничего, сейчас важней всего в горы попасть, пока меня еще никто не хватился». Он посмотрел, как в сарае навалены дрова на тайник, подумал, не прихватить ли с собой деньги и золото, но потом решил, что не стоит, — тайник надежен, да и вряд ли дело дойдет до обыска, особенно после того, что он решил предпринять.
Человек многоопытный, по-своему умный, быстрый в решениях и точный в логическом рассуждении, Пименов, выстраивая сейчас линию поведения, допускал ошибку, типичную для всех тех, кто осознанно стал на путь преступления. Пименов упустил обстоятельство весьма существенное: всякое преступление открывается — рано или поздно, но обязательно открывается, ибо тайное, связующее преступников, всегда слабее явного, объединяющего людей закона.