Больше не могу терпеть стучащие ногти Лиз, лучше сходить в служебку и проверить, не прислали ли важных сообщений по электронной почте. Эван вечно занят с факсами и телефонными звонками — заглядывать в ящик пять-шесть раз в день у него, видите ли, нет времени. Впрочем, я и сам не прочь это сделать. Заодно отдохну от стойки, хоть дышать спертым воздухом служебки порой просто невыносимо. Эван своим монотонным надоедливым голосом обсуждает по телефону чьи-то грядущие мини-каникулы. Киваю ему, он кивает в ответ. Вбиваю адрес сервера. Пришло пять писем. Первые два — просьбы забронировать номера, и я отправляю их в папки Эвана и Линнет; третье — ерунда из «Райанэйр»: снова предлагают нам бесплатные билеты. Четвертое сообщение от производителя вин — реклама какого-то нового южноафриканского сорта. А тема пятого выглядит несколько странно: «Помогите!»
Письмо от женщины, у которой как будто претензии по поводу счета за содержимое мини-бара, который мы ей отправили. Однако чем внимательнее я вчитываюсь в текст, тем больше понимаю, что никакой претензии нет, авторша письма лишь просит, чтобы мы изменили дату. «В этот день я не должна была находиться в вашем отеле, — пишет она. — К несчастью, письмо от вас вскрыли прочел мой супруг. Теперь, как вы сами понимаете, у меня серьезные неприятности, и надо найти выход». Дальше идут два электронных адреса — первый ящик муж может проверить, второй нет — и мольба изменить дату на счете, а соответственно и время пребывания постоялицы в нашем отеле. «От вас зависит судьба моего брака, — пишет она. — Я сейчас же отправлю вам «официальное письмо» с другого адреса, и, если вы откликнетесь, мой муж увидит ответ. Горячо надеюсь на вашу помощь».
Ну и ну, размышляю я, вот что происходит, если не заплатишь вовремя за апельсиновый сок и бутылку воды. Бедная женщина.
Мысль, что чья-то семья может разрушиться лишь потому, что при выписке не хватило такой ничтожной суммы, представляется мне поистине ужасной. Выхожу из служебки и делюсь новостью с Лиз. Она прочитывает письмо трижды — круглыми глазами, с приоткрытым ртом — и наслаждается развязавшейся драмой. Потом делает вид, что вспомнила сладкую парочку, и начинает описывать обоих в подробностях. Я ее не слушаю.
— Что нам, по-твоему, делать? — спрашиваю я.
— Само собой, написать письмо на адрес, который известен мужу, сказать: так, мол, и так, мы допустили ошибку, — говорит Лиз таким тоном, будто перед ней круглый идиот.
— Думаешь? — Я намерен поступить, как считает нужным Лиз, но чувствую, что это в корне неправильно. Одну оплошность я сегодня уже совершил — собрал вещи постояльца без его ведома, — теперь же должен предварительно посоветоваться с Адрианом. — Я схожу к управляющему.