Безупречно одетый седовласый мужчина принес свои соболезнования, пересек зал и неожиданно столкнулся с генералом, увлеченным разговором со своим адъютантом.
– Прошу меня простить, генерал, – сказал он, останавливаясь возле человека, которого слегка задел.
Ястребиное лицо генерала Альберто Гутьера нахмурилось, и он внимательно посмотрел на седого мужчину глазами цвета тикового дерева.
– Министр Руис.
– Это печальный день для всей Кубы, – сказал Руис. – El Caballo был сердцем и душой нашей революции.
Гутьер усмехнулся при упоминании популярного прозвища Фиделя, означавшего «Лошадь».
– Один человек может начать революцию, но нужны многие, чтобы она продолжалась.
– Верно, но мы не сможем двигаться вперед без динамичного лидера.
Руис посмотрел на пожилого вице-президента, которому пришлось помочь сесть в кресло рядом с Кастро. Старик дышал кислородом из портативного баллона.
Повернувшись к Гутьеру, Руис понизил голос:
– Пройдет совсем немного времени, и на Кубе установится новый порядок. Энергичный, действенный и прогрессивный.
– Вы имеете в виду себя?
– Ну, это превосходное предложение, – едва заметно улыбнулся Руис. – Я рад, что могу рассчитывать на вашу поддержку. Надеюсь, что в период моего президентства вы будете оставаться членом Совета.
Они были непримиримыми соперниками. Оба входили в кабинет министров Кастро, Гутьер – в качестве министра внутренних дел, Руис же исполнял обязанности министра иностранных дел. Оба пользовались расположением президента, оба понимали, что очень близки к тому, чтобы занять его место. К досаде Гутьера, Руис считался наиболее подходящим кандидатом на пост вице-президента, которому давно следовало уйти на покой. Тем самым Руис стал бы очевидным преемником Кастро.
Гутьер бросил на Руиса холодный взгляд.
– Куда вероятнее, что прежде ты будешь чистить мои ботинки!
– Да брось. Ты ведь не рассчитываешь занять более высокий пост? – Руис наклонился и зашептал в ухо генерала: – Прошел слух, что смерть министра Ортиса не была несчастным случаем и что армия имела к ней какое-то отношение. Плохая пресса для тебя, мой дорогой друг.
Теперь пришел черед Гутьера улыбаться.
– Возможно, это и правда, – прошептал он в ответ. – В таком случае, я очень надеюсь, что ты аккуратно водишь машину.
Обычно словоохотливый Руис повернулся к генералу спиной и направился к группе своих сторонников.
Гутьер отпустил адъютанта и оглядел зал, стараясь скрыть свое презрение. Большинство кубинских лидеров были старыми друзьями El Caballo, который цеплялся за власть, даже стоя одной ногой в могиле. Руис был прав, когда говорил о новом поколении, давно дожидавшемся своего часа, но люди, которых он видел в толпе, вызывали у генерала возмущение. Все они были похожи на Руиса, продукты элитарного воспитания, щеголявшие революционной риторикой и жившие в роскоши за счет государства.