― Расслаблюсь и буду получать удовольствие, ― репликой из анекдота ответила Соня и осторожно сняла шляпу с широкими гнутыми полями. ― Пожрать есть что?
― Саня, ты макароны все съел? ― спросила Роза.
― Да что ты, там ― на роту.
― Разожги керогаз и разогрей макароны.
― Мерси. ― Соня повесила пальто, взбила волосы и уселась за стол.
― Чего же тогда на стул плюхнулась?
― С интересным мужчиной хочу посидеть. ― Соня повела огненным глазом, улыбнулась, показав идеальные зубы. Розу осенило:
― А что? Бери ее, Саня, пока не изнасиловали.
― Куда это Саня должен меня взять? ― надменно полюбопытствовала Соня.
― Замуж, ― ответил Александр.
― Так я за тебя и пошла! Мне муж нужен интеллигентный и состоятельный. А ты со своими жуликами совсем огрубел. И что ты можешь мне в этой жизни предложить, кроме пистолета под мышкой? ― наглая Сонька встала и двинулась к кастрюле с макаронами. Но на пути ее перехватил Алик, поднял, закрутил, умело обжимая при этом.
― Пусти, дурак, ― для проформы потребовала Соня, для проформы же и отбиваясь. Алик поставил ее на пол.
― Тогда за меня выходи, ― предложил он. ― Хотя не шибко состоятельный, зато до невозможности интеллигентный.
― Так ты же женатый! ― обиженно сказала Соня.
― Не имеет значения и не играет роли!
― Мне бывших в употреблении не надо. ― Соня еще раз сверкнула пылающим взором и ушла с кастрюлей в коридор ― разогревать макароны.
― Да, денек сегодня был... ― подвел итог Александр и выбрался из-за стола. ― Спасибо, хозяева, за заботу и угощение. Пошли, Алик.
Мир мой, моя Москва. Моя от недоступного Кремля до занюханного Малокоптевского.
Они вышил на горб заасфальтированной проезжей части Малокоптевского.
― Ты на Вильку не обижайся, ― сказал Алик. ― Его тоже понять можно. Сам знаешь, как ему с такой анкетой.
― Как там твои?
― А что мои? Нюшка слово "филолог" почти точно выговаривает, Варька в своем институте пропадает, а меня ноги кормят.
― Корреспондентом еще не сделали?
― Не... Литсотрудник я еще, Саня.
Они обошли огороженный забором из железных прутьев двор и миновали калитку.
― Неудобно стало в обход крутить, ― проворчал Алик, и Смирнов оживился, встрепенулся, вспомнил:
― Ты понимаешь, Алька, удивительная штука ― забор! Помнишь, как мы до войны с домом шесть враждовали? Их двор, наш двор, драки, заговоры, взаимные подлянки. Когда я вернулся, забора не было, стопили забор. Гляжу, вы с ребятами из шестого ― не разлей вода. А два года назад поставили эту железную клетку. И опять все началось сначала. Наши пацаны, их пацаны, наш двор, их двор, опять стенка на стенку. Заборчик-то ― тьфу, полтора метра высотой, а ― разделил, разделил!