Замерший от подобных новостей, Загралов явно занервничал от нетерпения и противоречивых чувств:
– Ну и куда теперь?
– Давай уж по порядку, – резонно предложила Сестри-2. – Сначала в место, где вроде бы пантеон с крематорием. А уже потом и в город спустимся.
– Да я не о том! У нас на носу война с Бубенчиком и его сворой! А нам тут светит на годы зависнуть! Да и ждут нас дома, обещанное время истекло.
– Ничего, полчаса я у Ольги вымолю! – решительно заявила ведьма, закидывая руку обладателя на плечи. – Прыгаем! На каждой точке ведем съемку по пятнадцать минут и возвращаемся. Давай, не зависай!
При таком интенсивном подталкивании пришлось переноситься на глубины, возникая обок Нефедовой-2. И хорошо, что Иван заранее демонстративно выставил специальный таймер, отсчитывающий два раза по пятнадцать минут.
А внизу, в предполагаемом пантеоне, действительно было на что уставиться не моргая и челюсти уронить на пол. Одни только вазы и кувшины в нишах стен могли свести с ума любого ценителя искусств. Мало того, что поражали искусной резьбой на боках, со сценками охоты, бытового уклада, войн или панорам древних городов. Так еще и материалом изготовления чаш и кувшинов являлась твердь полудрагоценных камней.
Восторженно все ощупывающая и простукивающая Надежда даже забеспокоилась:
– Нет, сюда пускать академика Гречина нельзя! Иначе у Геннадия Аркадьевича сердце разорвется.
Явившийся вскоре Шереметьев, на десятой минуте аханий и восторженных мычаний, высказался несколько в ином ключе:
– Щедрая Макошь! Как здорово, что я не отказался от сигвигатора! Как же мне повезло такое увидеть!
Иван на это хмыкнул:
– Вообще-то данное чудо обязательно постараемся продемонстрировать всему миру. Так что и ты увидел бы…
– Ха! Сравнил! Увидеть это в колонне экскурсантов лет через двадцать (раньше не получится из-за очереди до Австралии!) – это совсем не то, что быть среди первооткрывателей.
Пятнадцать минут пролетели незаметно, словно один миг, а писк выставленного таймера показался чужеродным, словно не от мира сего. Но он помог Загралову собраться и вспомнить о более важных делах:
– Прыгаем к Зарише! При всей эпохальности и грандиозности найденного чуда вначале надо выиграть войну.
– Лучше нам разделиться, – предложил Шереметьев. – Я со своими спущусь по лестнице и там сделаю записи, а вы – в город. А через пятнадцать минут – встречаемся на поверхности.
И тоже демонстративно стал выставлять таймер.
– Пробьешься на поверхность своими силами? – уточнил его опекун.
– Не сомневайся. До сих пор еще действую на повседневном резервуаре.