Мои глаза никак не могли свыкнуться с ярким утренним светом. Проведя почти сутки в темноте, я словно оказалась под палящими софитами и вспышками фотокамер.
Всю ночь меня и Замфиру продержали в каком-то подвале с крысами и муравьями. В носу до сих пор щекотало от запаха затхлой земли и сырости.
Молчаливый разбойник, скрывающий лицо за черной маской, вывел нас на улицу, где нам дали по чашке воды и ломтю хлеба. Замфира с жадностью набросилась на еду, а мне кусок в горло не лез. Все мои мысли были о раненом падишахе и о Первизе, который должен привезти выкуп.
Через несколько минут из низкого обветшалого дома, в котором нас держали, вышли двое мужчин с носилками, на которых, к своему ужасу, я узнала Джахана. Он лежал с закрытыми глазами и не шевелился. Мое сердце мгновенно выдало перебой и с шумом провалилось в желудок. Протяжный крик вырвался из моей груди.
— Джахан! — этот вопль обжег мое горло, на глаза тут же навернулись слезы. Я попыталась вырваться из цепких рук бандита, чтобы хотя бы коснуться тела повелителя и ощутить его тепло.
— Успокойся, хатун! — мужчина с силой дернул меня за руку, заставив остановиться. — Он спит! Мы обработали его рану и дали опия, чтобы он не чувствовал боли. Дворцовые лекари займутся им, когда мы получим выкуп.
Джахана уложили на деревянную повозку, застеленную соломой и запряженную парой гнедых, а нас с Замфирой затолкали обратно в карету, убранство которой изрядно пострадало. С крыши были сорваны золотые украшения и шахский герб, шелковую обивку стен тоже содрали, вместо кожи сиденья застелили грубой холщовой тканью.
— Госпожа, — как только закрылись дверцы кареты, моя помощница наклонилась ко мне и схватилась рукой за запястье, — что же с нами будет? Неужели Первиз-бей выполнит все условия разбойников? Это огромная сумма для нашей казны!
— Возьми себя в руки, Замфира, — твердо сказала я, в душе разделяя ее тревогу и опасения, — похищен падишах Персии и его беременная наложница. Неужели ты думаешь, что валиде, паши и визири, а также войсковые командиры и бессмертные дадут упасть с нашей головы хотя бы единому волоску? Эти люди жестоко расплатятся за свое злодеяние!
Я услышала легкий свист, затем скрип и почувствовала плавный толчок. Мы двинулись к месту передачи выкупа.
Всю дорогу мы ехали молча, вслушиваясь в звуки за стенами кареты. В узкие щели под потолком пробивались теплые солнечные лучи, и только по их яркости я могла ориентироваться во времени.
Наверное, мы провели в дороге что-то около шести часов, потому что я успела порядком проголодаться и даже вздремнуть.