Я не верила своему счастью — меня отправили прямо к Лерке в объятия. И это спустя почти две недели нашего пребывания черт знает где! Однако женское праздное любопытство не позволило мне броситься исполнять это указание сию же минуту.
— Арзу-калфа, а кто же посмел госпожу расстроить? Уж не заболела ли она? — с притворной заботой и испугом в голосе промямлила я, подняв на нее свои печальные глаза.
— Заболеешь тут, когда гарем новых уста полон. Хазнедар и валиде постоянно в постель к падишаху новенькую подкладывают, да еще и праздник с танцами решили устроить. Сегодня к повелителю новую наложницу поведут. Вот твоя госпожа и мучается.
Вон оно что — ревность. Теперь ясно, почему Дэрья Хатун себе места не находит. Я бы тоже с ума сошла — подумать только, твой мужик в любое время дня и ночи может себе новую бабу заказать, а ты и пискнуть не смей.
Я собиралась было уже отправиться на долгожданное свидание с подругой, но из-за угла появилась фигура высокого, статного, а самое главное — невероятно красивого мужчины, в длинном кафтане черного цвета с золотыми пуговицами.
Я таращилась на него, как баран на новые ворота, не в силах отвести взгляда. Он был похож на киноактера, сошедшего прямо с экрана кинотеатра и направляющегося ко мне в объятия под яркими вспышками фотокамер, роль которых в данном варианте постановки играли все еще тлеющие с ночи факелы на стенах.
Его гладкое светлое лицо с легкой щетиной на фоне мрачных серых плит коридора светилось, словно лунный диск. Синие, как вечернее небо, глаза сияли молодым блеском, путая мысли и затягивая в свой омут. Коротко постриженные угольно-черные волосы переливались в лучах полуденного солнечного света, проникающего в коридор сквозь небольшие треугольные окошки под потолком.
Его прямая, статная походка выдавала в нем вельможу, а возможно, и еще кого покруче.
— Голову склони, немедленно! — прошипела мне Арзу-калфа, и сама согнулась пополам в чересчур любезном поклоне.
Я быстро склонилась, рассматривая теперь пол под своими ногами и слушая с замиранием сердца стук его ровных тяжелых шагов. В голове вертелся вопрос — если это не евнух, то как он попал в гарем, куда мужчинам ход заказан? И, словно услышав мои мысли, Арзу-калфа решила заговорить.
— Повелитель! — елейным голосом пропела она, склоняясь еще ниже.
Сердце в моей груди кувыркнулось и подпрыгнуло почти до самого гипоталамуса. Была бы возможность — вообще бы вырвалось под потолок и ускакало галопом, прочь от этого сказочного, невероятно привлекательного и сексуального самца, спасая и себя, и хозяйку (меня то есть).