Мне казалось, что после предательства Олега я нескоро смогу открыть кому бы то ни было свое сердце, что месяцами буду горевать об ушедшей любви и томно вздыхать, вспоминая наши редкие встречи. Но жизнь распорядилась иначе.
Слетев по лестнице на первый этаж, я чуть не упала в объятия Зейнаб-калфы.
— Куда несешься, хатун? Тебя что, ходить не учили? — она гневно сдвинула брови, пригвоздив меня своим зловещим взглядом к стене.
— Простите, Зейнаб-калфа. Арзу-калфа послала меня к Ле… Зулейке, помочь ей с приготовлениями к празднику.
— Ну так иди, чего стоишь?
— Слушаюсь.
Я слегка присела в реверансе и уже спокойным шагом пошла мимо обедающих джарийе. Девушки сидели вокруг низеньких круглых столов с деревянными мисками. Их недоверчивые взгляды прожигали мне спину. Некоторые начали перешептываться и провожать меня едва уловимыми смешками.
— Лекси! — услышала я знакомый голос гречанки.
Я обернулась и помахала ей рукой. Девушка воровато осмотрелась, и убедившись, что Зейнаб-калфа ушла наверх, встала из-за стола и подбежала ко мне. Она с любопытством смерила меня взглядом с головы до ног и приподняла в завистливой ухмылке уголки рта.
Ее простецкий наряд, состоящий из длинной льняной рубахи, бордовой жилетки и зеленых шаровар разительно контрастировал с моим. Дэрья Хатун передала мне весь гардероб своей покойной помощницы, который, за некоторым исключением, пришелся мне впору.
На мне была вышитая разноцветными нитями синяя рубаха из тонкого шелка, легкие, почти воздушные шифоновые шаровары и бархатная тюбетейка. Я, конечно, была бы не прочь нарядиться в дорогое платье — чтоб с золотой тесьмой да атласными вставками и широкими рукавами, как у Царевны Лебеди, но все же выглядела приличнее своих бывших подруг.
— Элена! — я натянуто улыбнулась, памятуя о ее мечтах касательно падишаха.
— Вот же ты везучая. Сама Дэрья Хатун тебя заприметила, — с сарказмом заметила Элена, но тут же вновь улыбнулась и положила руку мне на плечо, — ну как она тебе? Говорят, что у нее изо рта воняет, как с помойки, а живот уже такой огромный, что никакие платья его скрыть не могут. Наш повар, Омар-ага, сказал, что она съедает по двадцать куропаток в день, а еще и пахлавы целый чан!
Я поморщилась — еще одна завистница. Простая джарийе, а все туда же метит — в постель к падишаху.
Я осмотрелась вокруг и поняла, что завистница тут вовсе не одна. Остальные девушки словно замерли, искоса бросая на нас недобрые взгляды и вслушиваясь в наш разговор. Нечего сказать — дружный женский коллективчик. Террариум, проще говоря.