Именно в этот момент его столь глубоких раздумий о целесообразности вообще каких-то комплиментов, сантиментов в отношениях между понравившимися друг другу людьми, а то, что он впечатлил, у него не оставалось сомнений, закончилось, наконец-таки это короткое, такое длинное совещание.
Ник видел, как собравшиеся покидали его кабинет, непривычно молча, поглядывая в сторону шефа и не задавая обычных после утренней встречи вопросов. Видимо, они обратили внимание на нетрадиционность его реакции и решили оставить наедине со своими мыслями. Это как раз было то, чего ему так не хватало именно сейчас. Но в этом были свои плюсы и минусы. Минусы, потому что Ник меньше думал о работе. Плюсы — его сознание заполняли приятные мысли, от которых просто становилось плохо, так как они все вытесняли и вытесняли мысли о деле.
У ее ног был целый город. С высоты шестнадцатого этажа Дома торговли, или же Хаммеровского центра, как его прозвали в народе, открывалась удивительная панорама Москвы, этого удивительного города. Высотки чередовались с золотящимися куполами старинных храмов, новые супермодерновые здания заключали в свои объятья тихие улочки с красивыми особняками, по стилю которых можно было изучать историю архитектуры — готика, классицизм, барокко, неоклассицизм. Обзор был на любой вкус, под любое настроение. Иногда Дана, обдумывая очередной проект, разворачивалась в любимом кресле к окну во всю стену и устремляла взор к уютным местечкам в этом городе, утопающим в зелени кафешкам, каким-то старинным паркам. Иногда глаз радовали новостройки, которые шли с размахом. По ним Дана изучала новые строительные технологии современного города. Особенно привлекали строящиеся жилые районы. Как они были не похожи на здания из ее советского детства, одинаковые хрущевки, которые потом сменили серые и невыразительные блочные коробки. Глядя на них, всегда охватывал страх, что они могут в любой момент распасться на многие составляющие. Ну а попасть всеми правдами и неправдами в кооператив или же получить жилье в кирпичном доме было пределом мечтаний любого гражданина советской страны. Дана как член семьи кадрового офицера успела пожить во многих образцах стого градостроения, испытав на себе все правила советского общежития — от совместного проживания на общих кухнях в коммуналках до вполне элитного в советском понимании жилья. Как хорошо, что уже закончился XX век, как много абсурдного осталось в нем. Больше всего Дане было жаль времени. Сколько понапрасну его было отправлено в вечность из-за обязательного сидения на многочисленных и никому не нужных многочисленных собраниях. Как неуютно становилось от осознания того, что ты должен был изображать массу, своим присутствием помогать обеспечивать явку на очередное мероприятие для галочки, а новоявленным вождям карьеру и благополучие. Новый век только начинался, а казалось, что жилось в нем давно. За динамизмом ее жизни, обилием интересных, а самое главное, нужных проектов, прошлое всплывало иногда в связи с какими-то обстоятельствами. И так хотелось пожить подольше в этой жизни, в этом веке.