Ощущения, которые он испытал тогда, вызвали легкий трепет, волнение, защемило сердце. Откуда-то из глубин сознания наплывали воспоминания. Они вернулись к нему почему-то именно сейчас, как будто все это время хранили случившееся где-то в тайниках подсознания. Ник совершенно реально, совсем как тогда, ощутил теплую струящуюся энергетику Доминик, которая укутывала его, околдовывала, вовлекая в свой манящий мир. И чем больше он прикасался к ней своим сознанием, тем больше она притягивала его, делая чувства такими близкими, понятными, возбуждающими. Ник хотел прикоснуться к прошлому и боялся, боялся признаться себе в том, что это прошлое и есть его настоящее, его реальное состояние, в котором ему так комфортно, уютно. Любовь к Доминик была его естественным состоянием. Но он не мог позволить себе находиться в этом состоянии. Обстоятельства были сильнее его.
Наслаждаясь тишиной, одиночеством, первозданностью зимнего пейзажа, Ник все больше и больше попадал в мир чувств. Вот глаза Доминик, горящие, влекущие. Это они давали такую теплоту и сильный энергетический импульс. Ее божественное тело, бархатистое, по-девичьи упругое. Ее красивые нежные руки, ее страсть, подчиняющаяся его страсти, их страсть, безумная, всепоглощающая, уносящая в тот мир, где никто не задумывался о случившемся, об обстоятельствах. Их мир был не подвластен времени, сложившимся канонам, ему неведомы были преграды. Пожалуй, впервые за многие годы каждый из них был самим собой, был свободен и вкушал эту свободу, свободу чувств, свободу любви.
Этот голос… Ник слышал его отчетливее и отчетливее, эти пьянящие запахи, аромат парижской ночи. Все это становилось невыносимым. Он вдруг совершенно реально осознал, что если именно сейчас не предпримет что-то, то все эти чувства так и останутся воспоминаниями, превратятся в ушедшую мечту. На душе вдруг стало легко, наверное, от принятого решения.
Уже были отменены все встречи, систематизированы мысли и собраны любимые вещи. Он брал таймаут от привычного ритма жизни, от людей, обязательств, от всего, что окружало его все эти годы. А совсем скоро самолет, взмывая над облаками, уносил его навстречу новой судьбе, которая так неожиданно для Николоса, системного и упорядоченного человека, перепутала все его схемы, частоты. Не поддаваясь логике, она как бы еще и еще раз доказывала ему, что в этом мире любовь сильнее любых обстоятельств…
Ловкими движениями вынув из печи благоухающий какими-то особыми ароматами еще дышащий хлеб, Акулина вся светилась счастьем. Боже! Как это прекрасно что-то создавать. Особое, ни с чем не сравнимое чувство — в твоих руках начинают оживать, казалось бы, совсем бездушные предметы. Мука, закваска… Как приятно видеть, что все это вдруг приобретает форму, заданную твоим воображением, а совсем скоро и законченный вид. Ты вдыхаешь в них жизнь, и они уже начинают жить вместе с тобой, дополняя твой мир, принося удовлетворение.