— Думаю, пришло время для тоста, — сказал Алекс, поднимая чашки с какао и протягивая одну из них Фан. — За Рождество, — сказал он, глядя ей в глаза.
— За Рождество, — прошептала Фанни, зная, что оба они думают совсем о другом.
Наверное, Алекс угадал ее мысли, потому что взял у нее из рук чашку и поставил ее вместе со своей на журнальный столик. А когда он вновь повернулся к ней, в его взгляде, вне всякого сомнения, она прочитала желание, страсть и вопрос, на который ей вовсе не обязательно было отвечать словами.
Сердце Алекса учащенно забилось. Он учил себя терпению, он обещал, что даст ей столько времени, сколько она захочет. Но сейчас глаза Фанни говорили ему, что она не намерена испытывать его терпение.
Он нащупал красный рождественский бант на затылке Фан и развязал его. Шелковистые волосы черной волной заструились по ее спине.
— Я мечтал о том, чтобы увидеть твои распущенные волосы, прикрывающие обнаженное тело, — тихо сказал Алекс.
Он взял прядь ее волос и перекинул вперед на льняную ткань белой блузки. Затем коснулся рукой ее щеки и большим пальцем погладил губы.
— Если я поцелую тебя, Фан, то уже не остановлюсь, — прошептал Алекс.
— Я не прошу об этом…
Губы Алекса дотронулись до ее губ, и весь мир внезапно уменьшился до размеров комнаты, в которой они находились. Губы Фан открылись ему. Она прижалась к нему, его рука пробежала вдоль ее позвоночника, и Фанни позволила себе растаять в его объятиях.
Один поцелуй, и страсть, от которой они отреклись, разгорелась ярким пламенем. Все исчезло, весь мир перестал для нее существовать, точно так же, как и три месяца назад. Сейчас существовал только этот мужчина, только этот момент и осознание того, что все делается правильно, что это именно то, чего ей хочется, чему суждено случиться.
Хватит сожалений! Хватит притворства! Алекс — вторая половина ее души. Она больше не могла обманывать себя, отвергая его. И этой ночью она снова хотела испытать это чувство — чувство своей завершенности.
Алекс не мог ни о чем думать, обнимая Фан, видя, как ее тело тянется к нему, как страсть сжигает ее. Он так долго хотел ее! Но как голодный человек, вдруг оказавшийся на банкете, Алекс разрывался от противоречивых желаний. Ему хотелось растянуть каждый момент их встречи, прочувствовать каждое прикосновение, и в то же время не терпелось насытиться.
Он знал, что только она одна могла утолить его голод.
Одежда упала на пол. Они не могли терять время на то, чтобы подняться наверх в спальню. Толстый ковер выполнил роль постели.
— Ты так красива! — с восхищением произнес он.