Фанни почувствовала, что у нее перехватило дыхание, когда его рука взялась за спинку ее сиденья. Она заставила свои мысли принять другое, более безопасное направление. Он всего лишь пытается поудобнее устроиться, сказала она себе. И то, что его пальцы почти дотрагиваются до ее волос, — чистая случайность…
— Так ты купил квартиру? — внезапно спросила она немного натянуто и слегка повышенным тоном. Ей необходимо было прервать гнетущую тишину.
— Да. Я не хотел покупать для себя одного дом.
Его слова возродили целый рой воспоминаний. Посмотрев впервые на старый дом в Пасадене, Алекс сказал, что ему требуется большой ремонт. Фанни схватила его руками за локоть, умоляя отбросить доводы рассудка, оперевшись на веление сердца. Они были нужны этому дому. Кто-то должен был купить этот дом, позаботиться о нем и возвратить ему былую красоту. Кроме того, на заднем дворике рос огромный платан, который всем своим видом говорил, что под ним надо поставить скамейку и в жаркие дни сидеть в его тени, спасаясь от солнца. Алекс что-то пробормотал, но потом сдался, согласившись, что у этого места много возможностей.
Ей не требовалось смотреть на Алекса, чтобы понять, что он вспоминает то же самое. А он вспомнил, как по вечерам они оклеивали стены обоями, сдирали руками груды старой отделки, соскабливали толстый столетний слой краски, обнажая прекрасно сохранившуюся древесину.
— Ты мог бы оставить себе наш дом, — сказала Фанни.
— Нет. Он слишком много значил для тебя. Ты все еще там живешь?
— Да.
Остаток пути они ехали молча, и тишина нарушалась только тихими указаниями Алекса, где им следует повернуть.
Странно, но это молчание не было неловким. Воспоминания, хотя они и не говорили об этом, сняли напряжение.
Фанни поставила машину на стоянку перед зданием, на которое показал Алекс. Но он не двинулся, чтобы выйти из машины, и, подождав немного, Фанни выключила двигатель. Воцарилась полная тишина.
— Зайдешь ко мне выпить что-нибудь? — спросил Алекс, поворачиваясь в ее сторону.
Фан отрицательно покачала головой, ощущая внутри маленький толчок. Возможно, это было ожидание каких-то происшествий.
— Я за рулем.
— Тогда на чашку кофе.
— Уже поздно.
— Без кофеина.
— Не могу.
— Тогда сок, — уговаривал он, чувствуя, что она начинает поддаваться.
— Правда, не могу.
Ни кофе, ни сок, ни что-нибудь еще не могли заставить Фанни принять его предложение, потому что меньше всего на свете она хотела позволить Алексу Грэди вернуться в ее жизнь.
— Я тебя не съем, Фан, — пошутил Алекс.
— Я тебя не боюсь, — ответила Фанни. Я боюсь только себя, добавила она мысленно.