— Олиусу нужно бросить в Трясину больше людей. Нельзя давать врагу отдышаться, — глаза адмирала были яркими точками страсти на темном месиве лица.
Порой Гурджиеф сожалел, что его друга занимают ничтожные мечты о победе, но, возможно, оно было и к лучшему. Если Вёдор черпал в них силы для дальнейшего существования, пусть будет так. Сам Йосив не надеялся на лучшее после того, как слишком далеко зашел в Трясину и увидел слишком многое, чтобы отрицать истинную природу вещей. Любой разумный человек сказал бы, что невозможно вообразить место, худшее, чем этот ничейный архипелаг, но исповедник давно отринул здравомыслие и видел, что за ужасами скрываются другие ужасы. В отличие от повелителя, Гурджиеф понимал, что Император низверг их в этот ад не для того, чтобы они одержали победу.
Летийские Мореходы прибыли на Федру сразу же после славного Очищения Сильфоморья, в ходе которого Вёдор Карьялан виртуозно провел кампанию против флота-выводка аоев. Восхитительный триумф омрачила только гибель сына имперского губернатора, юного сорвиголовы, который направил свой крейсер прямо в челюсти вражеской субманипулы. Парня уже ничто не могло спасти, и, чтобы его смерть не оказалась бессмысленной, адмирал дал по скопившимся вокруг чужакам залп из основного орудия. К сожалению, губернатор увидел случившееся в ином свете, и Мореходы оказались на этой зашедшей в тупик войне. Несмотря на оскорбление, Карьялан твердо намеревался разрешить патовую ситуацию в Долорозе и одержать полную победу. Тогда он ещё был несокрушимым отцом-командиром, не знавшим поражений. Тогда Гурджиеф ещё был наивным юным солдатом, даже не думавшим о принятии сана.
«Тогда» было больше десяти лет назад.
— Я хочу, чтобы эти арканские щеголи через час сидели в лодках, пастырь, — произнес адмирал. — Выглядят они, как игрушечные солдатики, но, быть может, сердца у них отважные.
— Как пожелаете, мой господин, — Йосив отдал поклон и повернулся уходить.
— Только сохрани для меня вернокровных, — прошептал Карьялан, оглядывая гвардейцев на палубе мрачными, голодными глазами.
Десантное судно содрогнулось, нырнув в густое месиво атмосферы. Арканцы, пристегнутые к противоперегрузочным сиденьям, ряды которых шли вдоль тесного туннеля пассажирского отсека, старались не смотреть друг другу в глаза. Большинство из них принадлежали к «Пылающим орлам», элитной 1-й роте полка, и, в отличие от других конфедератов, носили темно-синие комбинезоны с кожаными вставками. Стандартные плосковерхие кепи 19-го уступили место гофрированным бронзовым шлемам, лицевые щитки которых были выполнены в виде свирепой хищной птицы. Подобный облик не имел ничего общего с тщеславием: «Орлы» были десантниками, обученными вступать в бой после прыжка с парашютом или спуска на тросе. Сейчас, впрочем, они летели не на арканском паровом дирижабле, и беспокойство бойцов висело в воздухе, словно психический смог. Капитан Вендрэйк задумался, отчетливее ли остальных чувствует это ведьма.