Хэнс выбрался из сиденья и пересел за пулемет. Тело инженера неподвижно лежало неподалеку в луже, лицом вниз. Силуэт эхирского транспорта, искаженный раскаленным воздухом, неторопливо разворачивался для последнего захода.
Хьюстон осмотрел орудие. Лента на месте, поворотный механизм поврежден, рама немного погнута, но ствол смотрит строго по центру продольной оси канала.
Челнок набирал скорость. Его металлическое тело с горящими дюзами отражалось в зеленых лужах. Пилот не тратил ракеты. Либо их больше не осталось, либо он понимал, что беглецам уже никуда не деться, и их можно преспокойно изрешетить из турели. Хэнс поймал транспорт в прицел. Время замедлилось. Казалось, между ударами сердца успевает пройти несколько секунд. Хьюстон боковым зрением заметил, как тело Экермана стало подавать признаки жизни.
Челнок приближался. Еще немного. Еще несколько метров.
Дождавшись, когда на кабине транспорта стали различаться заклепки, Хэнс вдавил гашетку.
…Несколько сухих щелчков, потом сноп огня и грохота, попытки пулемета выпрыгнуть из рук, разлетевшееся лобовое стекло челнока, растерзанное тело пилота, вылетевшее из кабины, удар транспорта о мост, огонь, дым, падающие горящие обломки, внезапно навалившееся чувство усталости и боль от осколка, застрявшего когда-то в ноге.
Пара минут тишины. Воздух колышется. Горят обломки челнока. Экерман пытается встать. Сколько еще? Сколько еще предстоит потратить сил, чтобы выбраться? Вернуться на платформу. Расслабиться на кушетке и позволить нежным женским рукам вновь заштопать старую рану.
– Я бессмертен, Хьюстон…
Шон скрючился в луже, держась за живот. Рана не переставала кровоточить. Выглядел он очень скверно. Все его лицо представляло одну сплошную ссадину, словно им подметали асфальт, хотя, фактически, так оно и было.
– Меня невозможно убить, Хэнс. Слышишь? Невозможно.
– Я чертовски рад за тебя.
Хьюстон пытался оценить обстановку. Машины нет, инженер ранен. Бледнокожие теснят людей из города. Похоже, рановато говорить о бессмертии.
– Тогда какого хрена ты тащишь меня через весь этот ад?
– Тебе надо успокоиться, Шон. Сейчас не время для истерик.
– Черт, как больно, – Экерман попытался встать. – Я не могу выпрямиться, Хэнс.
– Не пори горячку. Несколько царапин еще не повод для отчаяния.
Хьюстон подошел к инженеру и довольно бесцеремонно поставил его на ноги. Запас адреналина в крови Экермана иссякает. Нельзя давать ему расслабляться, иначе он совсем раскиснет.
– Проклятье, сколько же во мне крови, – продолжал стенания Шон. – Когда же кончатся мои мучения?