Хэнс забрал у Шона фонарь и стал шарить лучом по зарослям, стараясь не светить особо никому в лицо. Две сотни глаз, сверкая в темноте, не отрываясь, смотрели на него.
И тут Хэнс смог разглядеть этих людей, все они были похожи друг на друга, как один. У всех было одно лицо: лицо Хьюстона.
Холодок пробежал по спине. Хотелось поддаться панике и убежать подальше от этого места. Или начать палить направо и налево. Но Хэнс держал себя в руках. То, что он видел, не было реальностью, это просто не могло быть правдой. Бред. Галлюцинация. Игра воображения. Все, что угодно, только не явь.
– Идем, медленно, – приказал Хьюстон шепотом, боясь, что голос дрогнет, если он станет говорить вслух.
Экерман повиновался. Хэнс ткнул дулом винтовки ему в спину.
– Спокойно, не вздумай дергаться.
Шон держал себя в руках, хотя зубы его громко стучали, даже шум дождя не заглушал этот, вызывающий приступы паники звук. Хэнс шел следом, изо всех сил стараясь держать себя в руках.
Обнаженные Хьюстоны смотрели на него, не на Экермана, отнюдь, на него, на Хэнса, смотрели, не отрываясь, их глаза блестели в свете фонаря и излучали злобу. Они поворачивали головы вслед за ним и провожали его взглядами. Они знали его и чего-то ждали. Вот только чего?
Когда люди остались позади, Хьюстон развернулся к ним лицом, чтобы не дать им возможности напасть сзади. Он не исключал такой вероятности. Они с Шоном медленно отступали к опушке, когда послышался шум двигателей челнока. Хэнс инстинктивно обернулся на звук. Бортовые огни транспорта мелькали позади деревьев.
– Вперед, – он подтолкнул Экермана.
Они побежали.
Хьюстон оборачивался на бегу несколько раз, но никаких фигур уже не видел. В несколько минут они домчались до снижающегося транспорта и, не дожидаясь, пока он коснется земли, запрыгнули внутрь. Со стороны казалось, что за ними гонится стая волков.
– Улетаем! – выпалил Хэнс, едва оказавшись внутри. – Улетаем к чертям!
Пилот лишь пожал плечами. Затем, добавив тяги, направил челнок в небо.
Внутри корабля было тепло и сухо. Челнок нес их к брошенной нефтяной платформе. Двигатели натужно ревели, пытаясь справиться с ветром. Транспорт жутко болтало, он то и дело проваливался в воздушные ямы. Тем не менее, чувство безопасности постепенно вытесняло страх и воспоминания о последних минутах, проведенных в лесу.
Экерман вжался в сиденье и пытался унять дрожь. Хэнс тоже постукивал зубами, то ли от холода, то ли от напряжения.
Что-то поменялось в этом мире, он не знал, что, но ощущение ускользающей реальности стало посещать его в последнее время все чаще и чаще.