либо в
политическом extensio.
[523] Арифметика, число всегда играли решающую роль в Государственном аппарате — уже в имперской бюрократии, с тремя сопряженными операциями инвентаризации, ценза и выборов. Это еще более справедливо для современных форм Государства, которые, развиваясь, использовали все расчеты, какие появлялись на границе между математикой и социальной технологией (существует целая социальная калькуляция на основе политэкономии, демографии, организации работы и т. д.). Этот арифметический государственный элемент обнаружил свою специфическую мощь в обработке любых видов материи — первичная материя (сырье), вторичная материя обработанных объектов или последняя материя, конституированная человеческим населением. Но, таким образом, число всегда служило тому, чтобы овладеть материей, чтобы контролировать ее вариации и движения, то есть подчинить их пространственно-временной рамке Государства, — либо имперский
spatium, либо современное
extensio.
[524] Государство обладает территориальным принципом или принципом детерриторизации, которые связывают число с метрическими величинами (учитывая все более и более сложные метрики, осуществляющие сверхкодирование). Мы не считаем, что Число может найти в Государстве условия собственной независимости или самостоятельности, даже если оно находит здесь все факторы своего развития.
Исчисляющее Число, то есть автономная арифметическая организация, не предполагает ни высшей степени абстракции, ни самых больших количеств. Он отсылает только к условиям возможности, каковым является номадизм, и к условиям исполнения, каковым является машина войны. Именно в государственных армиях ставится проблема обработки больших количеств в отношении других материй, но машина войны оперирует малыми количествами, кои она исследует, используя исчисляющие числа. Действительно, эти числа появляются, как только мы распределяем нечто в пространстве, вместо того чтобы делить пространство или распределять само пространство. Число становится субъектом. Независимость числа в отношении пространства является не результатом абстракции, а результатом конкретной природы гладкого пространства, которое оккупируется, не становясь при этом исчислимым. Число является уже не средством счета или измерения, а средством перемещения — именно само число перемещается в гладком пространстве. Несомненно, у гладкого пространства есть своя геометрия; но это, как мы увидели, малая оперативная геометрия, геометрия черты. А именно, число тем более независимо от пространства, чем более пространство независимо от метрики. Геометрия — такая, как в королевской науке — имеет мало значения в машине войны (она имеет значение только в Государственных армиях и для оседлых укреплений, но она же ведет генералов к суровым поражениям)