– Я не просила тебя рассказывать мне об этом, – сказала она, чувствуя себя не в своей тарелке. У нее закружилась голова, будто она стояла на краю скалы, а не сидела на мягком диване. – Я хочу, чтобы ты остановился.
– Но потом ты сорвалась с края утеса, рядом с которым тебя и близко не было. Ты якобы превысила скорость в машине, за рулем которой ты не сидела, – хрипло произнес он, и она поняла по его взгляду, что Рафаэль не намерен останавливаться. – Я прекрасно понимал, что если бы ты ехала в расстроенных чувствах, как утверждали эксперты, то авария произошла бы по моей вине. Нам заявили, что это был несчастный случай. Будто бы ты не справилась с управлением, и машину занесло. Но я все время сомневался, что это был несчастный случай. Неужели я так испортил твою жизнь, что твоим единственным шансом на спасение был побег?
Лили вздрогнула:
– Рафаэль?..
Но ты жива, – тихо ответил он, и она пожалела, что он стоит не двигаясь. Она хотела, чтобы он сделал нечто большее, а не просто стоял как каменный истукан, каждым словом разбивая ей сердце. – И у меня до сих пор перехватывает дыхание, когда ты входишь в комнату. И я давно понял, что никогда не испытывал к тебе ненависти. Но я был слишком молодым и испуганным, чтобы это понять. Ты родила от меня ребенка. Этого совершенного и красивого мальчика. Я считал, что не хочу обзаводиться детьми, пока я не встретил его. – Он слегка покачал головой, будто по-прежнему удивляясь существованию Арло. – И я не ненавижу тебя, Лили. Я хочу тебя, как не хотел ни одну другую женщину. Я сомневаюсь, что мое желание пропадет. Но ты права.
Его взгляд был настолько ярким и тяжелым, что Лили стало не по себе. Ей показалось, что она сама превращается в каменного истукана.
– Я не люблю тебя, – сказал Рафаэль. – Если я вообще способен любить, то я любил твой при зрак.
Лили слегка удивилась тому, что не разлетелась на куски. А дворец не ушел под воду. Тому, что солнце по-прежнему заглядывает в окна в этот холодный и испорченный день. Тому, что она не превратилась в столб пепла и не исчезла в небытие от очередного дыхания.
Однако Рафаэль не закончил.
– Я всегда буду любить призрак, – отчеканил он. У Лили не осталось сомнений, что она ослышалась. – Он в моей голове и моем сердце, как бы эгоистично и непристойно это ни звучало. Лили из плоти и крови я не могу простить. Честно говоря, я сомневаюсь, что вообще когда-нибудь тебя прощу. – Его улыбка была одновременно грустной и убийственной. – Но ты не волнуйся. Я сомневаюсь, что когда-нибудь прощу самого себя.