– Но ты был пьян!
– Если бы я был пьян, все произошло бы утром!
Холодный как лед, совершенно трезвый! Она собрала всю свою силу воли, чтобы не протянуть к нему руки и жарким поцелуем не смести все свои сомнения.
– А утром ты напомнил мне, что для тебя секс ничего не значит. – Она обвинительно подняла брови. – Что секс со мной для тебя не более чем быстрое шевеление под простынями, чего мне совсем не нужно!
Так вот что он сказал бы Фейт, если бы у них был секс!
Вот что он сказал бы любой женщине, прежде чем тащить ее в спальню!
И все же совесть не позволяла ему сказать Фейт, что секс с ней был бы для него не более чем удовлетворением его физических потребностей.
Правда, секс с любой женщиной значил для него не больше, чем удовлетворение физических потребностей. Даже с Фейт. Ведь отношения, в которых участвует не только его тело, ничем хорошим не заканчиваются. И продолжения этих отношений он, как правило, не хотел.
– Я не знаю, как ответить на твой вопрос, Фейт, – откровенно ответил он, разрываемый противоречивыми желаниями. – Как я уже сказал, ты не похожа на других женщин.
– Потому что я работаю на тебя?
– Может быть. – Ему нравилось работать с ней, нравилось, как ее острый ум справляется со всеми проблемами, находит новые решения, как загораются ее глаза, когда операция проходит успешно, когда они обнаружили на снимках головного мозга пациентов с болезнью Паркинсона новый аномальный проводящий путь нейронов.
– Я люблю свою работу, Вейл. Сиюминутная связь с тобой не стоит того, чтобы разрушить мою карьеру или поставить меня перед необходимостью искать другую работу.
Этим было все сказано. И для него сиюминутная связь не стоит того, чтобы разрушить отношения с ней. Может быть, именно поэтому он позволил ей притворяться спящей, хотя ему ничего не хотелось больше, чем раздвинуть ее ноги и потеряться в ней? Они говорили об этом вчера вечером, но, проведя мучительную ночь в такой близости и одновременно в таком отдалении от нее, он обо всем забыл. А этого он никак не мог себе позволить. Иначе он соблазнит Фейт в этот же уик-энд, а что потом?
Что они будут иметь, кроме благословенного сексуального удовлетворения?
Во всей предсвадебной суете Фейт чувствовала себя пятым колесом. Вейл постоянно проявлял к ней внимание, его семья обращалась с ней, как с родной, и только одна случайная мысль не давала ей покоя. Шерон Уэйкфилд была куклой, более искренней и доброй, чем Фейт могла бы ожидать от такого физически совершенного существа, но все же куклой.
Большая часть дня была расписана до мелочей, но после завтрака у Фейт еще оставалось время совершить прогулку по пляжу, куда стремилось ее сердце. Она надела белые капри, зеленый шелковый топ, который, как уверял продавец в магазине, очень шел к ее глазам, и легкие сандалии, которые было можно просто снять на берегу.