— «Сначала поедим…» Вот утроба, а! — искренне удивился Артист, хотя давно и прочно был уверен в том, что Муха, несмотря на самые меньшие габариты в нашей команде, являлся наиболее устойчивым и последовательным чревоугодником. Хотя мы все были не дураки как следует подхарчиться. Армия, она, знаете ли, располагает…
— Только что объел уважаемого Тахира-ака — и все равно никак не угомонится. Леон, берите эту штуковину, в смысле — металлодетектор, и пойдем, куда вы скажете. Пастух, да с нами?
— Да нет. Это ты с нами, — осадил его я. — Идемте, Ламбер.
Муха и Боцман остались у палатки, а мы с Артистом и Ламбером пошли. Как говорил позже Леон Ламбер — навстречу судьбе.
III
…Далеко мы не ушли. Не успели отдалиться от пределов тутовой рощи метров на сто пятьдесят и оказаться среди живописных утесов, под которыми бодро пробивалась зеленая травка, пройти близ огромного камня, похожего на гигантскую чашу метров двадцати в поперечнике, как вдалеке послышался до боли знакомый звук. Стрекот. Звук приближался, и только я, прислонившись спиной к этому самому камню, вскинул голову и, заслоняя глаза ладонью от яркого среднеазиатского солнца, открыл было рот, чтобы высказаться по этому поводу, как Артист опередил меня, произнеся:
— Ну, братцы, тут сложно ошибиться. Вертушка.
— Определенно вертушка, — отозвался я. — Вон она.
Действительно, из-за неровной линии ближних отрогов хребта вынырнул вертолет. Он пронесся над нами и оказался точно над тутовой рощей, где задержался, описал круг и завис приблизительно над тем местом, где полчаса назад мы разбили походную палатку. Ламбер выругался на ужасной смеси русского, французского и узбекского, я замер, а Артист, прищелкнув языком, — ну совершенно как торговец на самаркандском базаре, — произнес:
— Очень интересно, Сережа-ака. Чрезвычайно интересно. И почему-то мне кажется, что у того милого типа в полосатом халате, который торчал там, на дороге, могли оказаться какие-то средства мобильной связи. И что вовсе не напрасно он там пекся на солнышке, грел бока. Конечно, я могу ошибаться. Можно приписать мне повышенную подозрительность… Но… Ты посмотри-ка вот на это!
— Ну-ка!
С того места, где мы находились, вся тутовая роща была видна как на ладони. Вертолет завис над самой землей — на высоте метров десять, не более того. Повисел так около минуты и начал садиться. Открылся люк, и из вертолета выпрыгнули один за другим три человека в камуфляжной форме, один — с автоматом на шее. Я сжал зубы и, перемахнув через скалу, пригибаясь, начал спускаться вниз, к роще. Артист выругался и последовал за мной. Уже через минуту мы могли слышать разговор, что происходил у нашей стоянки.