— Хорош, Сережа, — рассудительно сказал Док. — Что-то я никак не возьму в толк, зачем ты нам эти сказки рассказываешь. И вообще, какое отношение имеют дэвы к заданию, которое ты был должен получить от генерала Нифонтова?
— Да самое прямое, — ответил я.
— Только не говори, что нас посылают в Узбекистан воевать с этими милыми существами, — невинным тоном заметил Артист.
Я посмотрел на него искоса и, помолчав, сказал негромко, но отчетливо:
— Зря ерничаешь, Семен. Я совершенно серьезно говорю: там, под Самаркандом, не в какой-нибудь мифической местности, а в самой реальной обстановке… мне довелось видеть этих самых дэвов. Видеть так же отчетливо, как вижу вас. Другой вопрос — что именно я видел: роботов, переодетых людей, зомбированных придурков…
Воцарилось молчание. Док, Боцман, Муха и Артист переглянулись, и у каждого было свое выражение лица: растерянное у Мухи, печально-докторское соответственно у Дока, который смахивал в этот момент на врача-психиатра, выявившего у пациента опасный психический недуг, Артист сдерживал ироническую усмешку, и лишь один Боцман выглядел так, как будто ему каждый день за завтраком, обедом и ужином докладывали о фактах общения со злыми духами — дэвами. Он продолжал похлопывать ладонью по подлокотнику кожаного кресла и с любопытством смотрел на меня. Я добавил:
— Более того, я еле унес от них ноги. Пришлось приложить все усилия.
Артист не выдержал:
— Нет, а чего! Я тебя, Сережа, понимаю. Не мог же ты там, в Самарканде, изменить русской привычке выпивать и перейти на среднеазиатские зелья. Ну и ничего страшного. У меня есть один знакомый, такой как надерется — садится на табурет посреди комнаты и беседует со своими знакомыми чертями. В правом ближнем углу сидит черт Иван Иванович, в левом ближнем черт Иван Никифоро-вич, а в дальних углах располагаются гости из зарубежья: незалежный гарный чертяка Петро Тарасыч и хитрый азиат Мефтахудын Абдуллаевич. С каждым мой приятель ведет неспешную беседу, стараясь никого не обидеть. Правда, однажды черти Иван Иванович и Иван Никифорович поссорились, Петро Тарасыч и азиатский бес Мефтахудын тоже вступили в конфликт, так что пришлось, увы, вызвать неотложку…
— Все, хватит! — прервал я Артиста. — У тебя еще будет время рассказывать побасенки, когда мы вылетим в Самарканд.
— А, так мы все-таки летим в Самарканд? А я-то в душе понадеялся, что это была не очень удачная шутка…
— Если бы это была шутка! — вырвалось у меня. — Я, конечно, понимаю, что вы думаете, будто я гоню бред. Я на вашем месте, наверно, точно так же думал бы. Но одно — сидеть тут, в уютном московском офисе, а совсем, совсем другое… Совсем другое, — почти шепотом договорил я, отворачиваясь и глядя куда-то в темный угол, — столкнуться с ними нос к носу…