Тогда Лаццаро поспешно удалился.
– Теперь я понимаю, – сказал слуга, – этому дервишу нужен был какой-нибудь подарок, и вот теперь он спешит на железную дорогу к нашему господину, чтобы передать ему приятное известие и получить за это бакшиш.
В это время Сади провожал Зора, уезжавшего в Лондон.
– Мне кажется, – говорил Зора, – что ты также долго не останешься в этой неблагодарной стране, которую глупый фанатизм и недостойные правители ведут прямо к гибели. Я уезжаю потому, что мне надоело получать за мою службу одни оскорбления.
– И ты никогда более не возвратишься? – спросил Сади своего друга, прощаясь с ним.
– Не думаю, Сади, но, несмотря на это, я надеюсь снова увидеться с тобой, – отвечал Зора. – Если ты последуешь моему совету, то также уедешь, потому что, мне кажется, ты достаточно испытал на себе неблагодарность, и боюсь, если ты останешься, тебе придется еще немало испытать ее. Ты сам рассказывал, что едва избежал смерти, и хотя враги подарили тебе жизнь, но это только пугает меня и, может быть, Гассан прав, говоря, что ему и тебе предстоит тяжелое будущее, если вы не устраните людей, стоящих теперь во главе правления.
– Я еще не отказался от мысли быть полезным моей родине, Зора, но даю тебе слово, что в тот день, когда я увижу, что мне здесь ничего не остается делать, тогда я с тяжелым сердцем, но все-таки оставлю эту страну, до тех же пор я останусь здесь и не остановлюсь ни перед какими жертвами.
– Да защитит тебя Аллах, – заключил Зора свой разговор и, дружески простившись с Сади, сел в вагон.
В ту минуту, когда Сади хотел выйти из вокзала, навстречу ему подошел нищенствующий дервиш с закрытым капюшоном лицом.
Сади не любил дервишей, но, подумав о нищете большинства из них, хотел бросить ему несколько мелких монет.
Лаццаро, так как это был он, быстрым взглядом убедился, что он один с Сади. Минута была удобна для выполнения плана мести.
– Одно слово, паша, – сказал он, когда Сади хотел пройти мимо.
– Вот тебе, – отвечал Сади, бросая ему деньги.
– Благодарю. Я знаю, что ты добр, паша.
Сади хотел пройти дальше.
– Еще одно слово, паша, – настойчиво сказал дервиш, подходя ближе.
– Что тебе еще надо? – спросил Сади, взглянув на закутанную фигуру дервиша.
Тогда ему показалось, что в глазах дервиша сверкнула молния. Взор Сади остался как бы прикованным, он испытал на себе могущество взгляда Лаццаро.
– Важное известие, могущественный паша, – сказал дервиш.
– Кто ты… Твой взгляд напоминает мне взгляд грека, бывшего слуги принцессы.
– Что ты говоришь, паша, я бедный дервиш.
Тогда Сади повернулся, чтобы идти дальше. Но в то мгновение, когда он поворачивался, взгляд его невольно упал на бывшее перед ним зеркало, и он увидел, что сгорбленный дервиш вдруг выпрямился, отбросил капюшон и в его правой руке сверкнул кинжал. В жажде мщения Лаццаро забыл, что Сади мог видеть в зеркале его отражение.