Пожар, казалось, был невелик, потому что сигналы скоро смолкли.
Наконец наступило время смены. Махмуд и Сулейман спустились вниз, чтобы вместо себя послать других.
Этой минутой, когда коридор был пуст, а дверь открыта, Сирра воспользовалась, чтобы сбежать вниз. Внизу в это время также не было часовых. Неслышно, как тень, добралась Сирра до входной двери, как вдруг услышала громкие шаги и голоса двоих разговаривавших, показавшиеся ей знакомыми.
Это были Махмуд и Сулейман. Первый нес в руках кружку, взятую им наверху.
– Пуста! – кричал Махмуд и с таким азартом сунул кружку в лицо Сулейману, что чуть не выбил ему зубы. – И ты еще хочешь меня уверять…
– Я говорю тебе, – перебил Сулейман, – я отлично знаю, что кружка была еще до половины наполнена кофе, и никто, кроме тебя, не мог выпить его. Я тебя знаю, ты вечно так делаешь…
– Что? – с гневом вскричал Махмуд. – Ты хочешь уверить меня, что я выпил кофе?!
Сирра невольно улыбалась, слушая этот разговор. Голоса солдат замолкли в отдалении, но, очевидно, им не скоро суждено было решить, кто из них выпил кофе. Тогда Сирра быстро проскользнула в широко открытую дверь. Наконец-то она была свободна.
День уже начался, и Сирра из полутемного коридора вдруг выскочила на яркий солнечный свет. Перед башней было большое оживление, так как возвращались отряды, посланные на пожар. Ворота со двора были открыты, и Сирра быстро воспользовалась этим, чтобы окончательно выбраться на свободу, где погоня за ней была невозможна, так как она в одно мгновение скрылась в лабиринте узких улиц, окружающих башню Сераскириата.
Возвратимся снова к ночи, предшествовавшей казни Гассана.
В то время как Будимир занялся приготовлениями к казни, по боковым улицам ехал всадник. Выехав на площадь, он остановил свою лошадь, посмотрел на приготовления Будимира и медленно подъехал к нему.
– Будимир, – сказал он печально.
Черкес повернулся к всаднику и, казалось, узнал его при бледном свете луны.
– Это ты, благородный Сади-паша, – сказал он. – Зачем ты меня зовешь?
– Ты ставишь виселицу?
– Да, господин, для Гассан-бея.
– Ты был у него? Он, должно быть, сомневается в верности своих друзей, но скажи ему завтра перед казнью, что, несмотря на его поступок, Сади не забыл и не бросил его, – сказал Сади палачу. – Скажи ему, что Сади-пашу изгнали.
– Тебя, благородный паша, тебя изгнали?
– Передай это несчастному Гассан-бею.
– Я охотно исполнил бы твое приказание, благородный паша, но я не могу этого сделать.
– Что это значит? Разве не ты будешь исполнять казнь?
– Я, благородный паша, и все-таки я не могу исполнить твоего приказания. Гассан-бея нет более в живых.