Вдруг случилось нечто, чего Лаццаро не ожидал. Ужасная сцена приняла неожиданное направление. Мансур, отправившийся перед этим на охоту, вдруг услышал выстрел в стороне своего шалаша. Он остановился – ошибиться он не мог. Итак, вблизи было человеческое существо? Или, может быть, какие-нибудь охотники в первый раз забрались в эти места? Эта мысль заставила Мансура сейчас же возвратиться назад. Хотя эти люди могли быть неграми и, может быть, врагами всякого белого, но он так же мог надеяться благодаря им оставить ужасную пустыню.
Не колеблясь, он пошел по направлению выстрела и, приближаясь к шалашу, стал прокрадываться, как гиена, чтобы посмотреть, в чем дело. Он различил рычание льва – значит, битва происходила со львом, но он еще не видел людей. Наконец при свете луны Мансур увидел лежащего на земле льва, приготовившегося к прыжку, и человека, неподвижно стоящего в нескольких шагах перед ним. Мансур остановился, чтобы посмотреть, что будет дальше. Но странное дело. Человек не шевелился, а лев тоже продолжал лежать. Это было совершенно необъяснимо для Мансура, и он начал медленно и осторожно приближаться.
Вдруг он вздрогнул и остановился, побледнев, точно увидел привидение. Мансур узнал ненавистного грека. Не колеблясь ни минуты, Мансур поднял свое двуствольное ружье, сделал несколько шагов вперед и прицелился в Лаццаро. Раздался выстрел. Грек зашатался и схватился рукой за грудь. Пуля попала ему в сердце. Но лев не бросился на свою умирающую жертву, как этого ожидал Мансур. Выстрел привлек внимание животного и дал его ярости другое направление. С громким ревом кинулся он на Мансура, угадывая в нем нового врага. Последний быстро выстрелил из второго ствола, но пуля только ранила, а не убила зверя, который так громко заревел, что даже умирающий Лаццаро приподнялся, и дьявольская улыбка мелькнула на его лице. Он имел удовольствие видеть, как раненый лев бросился на Мансура и повалил его. Затем жизнь оставила Лаццаро, он не чувствовал, что рассвирепевший лев, убив Мансура, бросился и на него самого и растерзал его.
Насытившись мясом побежденных врагов, лев оставил останки хищным птицам и снова удалился в пустыню.
Доказательство любви Сары Страдфорд, данное Зора графу Варвику, было неоспоримо. Варвик вынужден был отказаться от своих слов.
– Вы блестящим образом победили меня, Зора, – сказал он, – и я вижу свою несправедливость. Но все, что я говорил, я говорил в ваших интересах. Только дружба заставляла меня поступать таким образом, и я охотно беру назад свои слова.