— Все-таки озеро.
— Мнардир не раз рассказывал, что дальше оно становится соленым, а потом соединяется с морем, — напомнила Кэт.
— Да, помню, он это все время говорит. Но раз пресное — все равно озеро, а никакое не море.
— Рогов иногда умным бывает, — согласился Киря. — Вот взять Мертвое море — оно ведь лужа лужей. Но соленое, этого у него не отнять, и потому зовется морем, а не озером. Наши предки были людьми простыми и географические вопросы легко решали — все, что соленое и берега не видно, называли морями, а все остальное озерами.
Толик, задумчиво перебирая камешки на галечниковом пляже, сказал:
— Тут породы разные, я таких еще не видел. Жаль, что Сфена не взяли.
— Мы и так в бегах и насквозь виноватые, не хватало еще главного спеца умыкнуть, — буркнул вечно всем недовольный Сусанин.
Затем присел, тоже поднял один камешек, покрутил, вздохнул и ни с того ни с сего выдал:
— Курева не хватает. Ох как не хватает. Хоть бери и назад в горы уходи. Там его много. Еда расходилась быстро, это да, а курева у нас даже в самые паршивые времена хватало.
Рогов поднял подозрительно искривленный камешек, убедился, что это окатанный обломок керамического сосуда, подкинул на ладони, заметил:
— Древних давно нет, но они в свое время так все загадили, что до сих пор их хлам на каждом шагу валяется.
— Прямо как мы, — согласился Киря и спросил: — Куда дальше подадимся? Домой или еще что-то придумаешь?
— Кэт, спроси у Мнардира насчет города.
— Что спрашивать?
— Опасно там или нет.
— Он не сможет сказать, как там сейчас.
— Да я понимаю, спроси, как там при нем было.
— Так он же в этих краях никогда не был.
— Зато слышал о том, что́ здесь и ка́к, вот пусть и делится информацией.
Мнардир знал немного, но в этих знаниях не нашлось и намека на опасность руин. Наоборот, разнообразные авантюристы во все времена посещали их с большой охотой с целью наживы. Естественно, мечтали найти сокровища в виде золота, серебра и драгоценных камней. И некоторым счастливчикам это удавалось, чем подогревался интерес к древностям.
Случались сокровища и куда оригинальнее благородных металлов и редких самоцветов. Один записной неудачник случайно наткнулся на запечатанный древний подвал, в нем нашлась труха, оставшаяся от ящиков, в которых хранился фарфор. Последний частично побился, часть его потом пострадала при транспортировке по морю, но после продажи оставшегося ни у кого не повернулся бы язык назвать того искателя неудачником.
Многие древние технологии утрачены, в том числе и секрет производства фарфора. За сохранившуюся рядовую вазу могут заплатить серебром в три-четыре раза больше ее веса, а за вещи качественные дают куда больше, там цена оговаривается в каждом случае отдельно.