— Ну ты там нарассказываешь сейчас мальчику, — буркнул Веглас. Поворочался немного, покряхтел, да и открыл глаза. — Весь сон своей болтовней согнали.
Роман Валерьевич сел, едва покачиваясь на ровном королевском тракте, и огляделся. Бутылку, спрятанную Кейном в ногах, он заметил сразу, однако ничего не сказал. О страсти к спиртному, водящейся за Нотаниэлем, он предупредил сразу. Дамну по большому счету было все равно, уж пьяных он навидался. Не самый плохой люд. Некоторые, конечно, гневаются, порой дерутся, но есть и другие — что пожалеют, а иногда и милостыню дадут. Вот и Кейн Нотаниэль, захмелев, начинал улыбаться, по-отечески трепать Кристиана по волосам, вспоминать случаи из жизни. Что и говорить, Дамну их новый попутчик нравился.
— Кейн, следи лучше за дорогой, мы не должны опоздать, — указал учитель, заметив, как Нотаниэль чуть съехал с дороги.
— Роман Валерьевич, вы уж, ну это, не беспокойтесь, в общем. Я ж эти земли знаю.
— Поэтому с нами и едешь. Следи за проселком, скоро съезжать.
— Учитель, а почему не поехать и дальше главным королевским трактом? — спросил Кристиан. — Так и быстрее, и удобнее.
— Нельзя, — только и ответил Веглас. — Надо ехать по другой дороге. Кейн, не пей больше.
— Ну это, там больше ничего и нет, — весело ответил Нотаниэль.
— Ну мне-то ты не ври, последняя бутылка осталась. Хотел вечером перед сном распить.
Кейн Нотаниэль замолк, однако смущенным не выглядел. Напротив, он весело подмигнул Кристиану, а весь его вид словно говорил «видишь, какой старик». Дамн знал, и не такое видал. Роман Валерьевич порой выкидывал такие фокусы, что…
Кристиану внезапно перебило дыхание, точно кто с силой ударил по груди, в глазах потемнело, но лишь на мгновение, в голову стукнуло быстро и тяжело. Дамн вцепился в повозку и посмотрел сначала на удивленного учителя, потом на Кейна.
— Останови! — потребовал он.
— Чего?
— Останови, говорю, сейчас же!
Нотаниэль потянул поводья на себя и поскреб еще несколько дней назад стриженную и мытую голову. Роман Валерьевич удивленно поднялся.
— Кристиан, я не знаю, что ты делаешь, но ты меняешь будущее, — он помолчал еще немного. Смотрит, понял Дамн. — Все, теперь я тоже вижу, веди нас.
Кристиан спрыгнул на землю и пошел в сторону от тракта. Ему приходилось буквально продираться через густой колючий кустарник, но Дамн не обращал внимания на исцарапанные руки. В висках стучала кровь, сердце колотилось все сильнее и сильнее. Когда Кристиан уже стал думать, что ему почудилось, привиделось дурным мороком, то заметил его…
Мертвец лежал, широко раскинув ноги в дорогих наголенниках и набедренниках. Он и при жизни не отличался особой худобой, а на жаре и вовсе вздулся, пальцы превратились в вареные колбаски, лицо потеряло бывшую ранее форму, на шее зияла широкая, запекшаяся темная рана. Кристиана затошнило, но подоспевший сзади учитель развернул его к себе и прижал к плечу.